Состарился

Я состарился. Плюнул в озеро,
Раскатал ручейки по брёвнышкам,
И в моём дому много нажито:
Чугунная гармонь отопления,
Холодильник, в потёмках сверкающий,
Мыла – целая ванная комната,
А под крышею люстра и лампочки.

Я состарился, весь морщинистый,
Много болей, потов, много радостей,
Много радостей, много глупостей,
Много денег и много их мимо.
А как память трещит – всё игрушки,
Бубенцы, леденцы, конструкторы…
Сложишь так – народится солнышко,
Сложишь эдак – родится горюшко,
А ещё сложишь раз – зубы выпадут,
Зубы выпадут, *** отвалится,
А спина колесом искорёжится.

Я состарился. Память – искорка.
Налетит буйный ветер на искорку.
Всё погаснет, плюну я в озеро,
Колбасой закушу вместо завтрака.
Мне не надо ни денег, ни знамени,
Даже мыла и дома, и радости…
Я ищу под столом свои челюсти,
Как акула добычу высматриваю.
Где моя черноглазая смертушка?
Где топор под седую головушку?
Где поминки и церковки-маковки?
Где погост мой, где слёзы бесслёзные?

Я состарился. Скушал денежку,
Изжевал подзатёртыми дёснами,
Скушал денежку, выплюнул косточку,
Скушал денежку, скушал денежку.
Налетают воды небесные,
Бьют плетями по чему попадя,
Вот попался я – я горячий,
Да какой горячий – остывающий.
Вот остудит меня осенний дождь,
А в другой раз земля меня схавает,
Червяки в глазах зашевелятся,
Кость полезет. И денежка вылезет,
По весне раскопает земелюшку,
Крылья лёгкие, кровь могучая,
Полетит деньга далеко на юг,
Прилетит на Кубу и грохнется
На центральную площадь Гаваны.

Я состарился. Вышел до ветру.
Вдаль река побежала скорая.
Взял топор да забросил в озеро:
Не искать мне в лесу больше лапника,
Не моя это больше забота.
Был святым – сам себе пускал звёзды,
Выдирая клочки из нимба.
Плюнул в озеро, умыл руки,
А потом застегнул ширинку
На четыре жемчужные пуговки.

Я состарился. Нету Дьявола,
Дьявол спился, а мне не сказался,
Его хороняли той осенью:
Шли коровы и козы с лопатами,
Да свинятки бежали и хрюкали
Мимо кладбища, мимо берега,
Прямо в лес. Там и яму вырыли,
Там и плакали, там и выпили.

Я состарился. Оглядел весь дом –
Стены серые, книги старые,
На столе неисправные ходики,
Время встало на трёх пятнадцати.
Было время тогда московское,
Всем Москва просраться давала,
Время срало, а солнце всё грело,
Вот и вонь пошла из колодцев,
У покойников кровь закипела.
И пошли плясать жмуры во поле
Под дуду и картинки с выставки,
И Петрушку в золе испачкали,
И Снегурочку немало попользовали,
Опосля полоснули ножичком,
Положили в ладью и отправили
По реке, по хромому течению.
Солнце грело, летели волны…

Я состарился. Сел я с трубочкой
На завалинку и задумался.
Нет нигде теперь правды и горечи,
Нету юности, нету счастия,
И законов нет, ну их к лешему.
Я сидел и слова откидывал:
Имена все направо складывал,
Остальные – налево складывал,
А худые все за забор кидал.
Я сидел на своей завалинке,
Рядом сосны слезами плакали.
Сосны плакали по своей судьбе:
Уродились такими уродами,
Всё стоим, не летаем, не падаем,
Ветер дует меж веток порывами,
А в корнях звери норы затеяли.
Сосны плакали по чужой беде:
Вот придёт весна – похоронят птиц,
Лето следом наскочит, и сразу же
Все пупки развяжутся в ленточки,
Ленты в косы плетёт осень дряхлая,
А зима мертвечинки отведает
На морозе трескучем, убийственном.

Я состарился. А кругом война,
Мимо танк прополз с артиллерией,
На крепость белую простынку повесили
И сидят, гостей поджидают.
Генерал на коне лихой выехал,
Рубанул мечом – взвод монгол пропал,
Рубанул другим – рыцарь западный
Провалился под лёд с доспехами,
Рубанул с плеча – и Америка
Теперь вроде пустыни Сахары.

Я состарился. Бой закончился,
Потянулись на хаты спалённые
Толпы воинов искалеченных.
Потянулись с песнями, стонами,
Потянулися с красным знаменем.
Бабам радости – мужики с войны
Возвращаются, будут ладить жизнь,
Сапоги править, землю рыть,
Строить заново хаты спалённые,
А потом играть на гармониках
И частушки петь голосистые.

Я состарился. И ушёл в избу,
Прямо на пол сел, призадумался:
Я ли жил всю жизнь, я ли воевал,
Я ли мир мирил, я ль состарился?
Тут и дни подоспели, как тесто,
Тесто жирное, заварное,
Вот напечь бы мне пышечек, блинчиков,
Да румяных, что щёки, оладушек, –
Да старухи нет, вот и некому
Тесто замесить. Сел и думаю:
Скоро сказка бежит, плюну в озеро,
А плевочек-то в душу вернётся вдруг,
Так и сяду на пол в своей хате,
Буду жить, да прожил уж, состарился,
Нет теперь мне ни дней, ни заботы.