Журнал Soviet Union середины прошлого века

Скрепки проржавели, страницы на сгибах в пятнах. Истлевающая бумага продырявилась. Но текст ещё держится. Картинки цветные, а на чёрно-белых и ретушь видна.

Поразительно, что многие челы на изображениях живали ещё до революции. А мне казалось, что царская Россия была в далёком-далёком прошлом.
Даже бабушоньке в 1917 году было только 11 лет.

Дико интересно. Целый ящик ушедших людей, непогибших статей. Если бы не было утробы. А она диктует, хочет быть набитой всякими рыбами голыми и разносолами. Пора возвращаться в сегодняшний быстротекущий день.

Машина времени скребётся,
не кем-нибудь, а прежним мной.
Я был, пожалуй, в сказке Гоцци
и жил как бой, как гой, как Ной.

Но в барабане простирали,
пыльцу снимая редких чувств...
Какие в точку сжались дали,
Ведя на шик, на стык искусств!

Реформу языка втащили,
чтоб ретроградам дать под дых;
со мною вместе воду слили,
чтоб было чисто для других.

Эти журналы -- лекарство.
Знаменитый эксперимент Гарварда показал, что погружение стариканов в мiръ детства избавляет от хворей и грустных мыслей.
Я даже не заметил, что статьи выполнены на английском.
А всё потому, что довлеют фотографии.
Приукрашенный мiръ? Да, но узнаваемый.

Только хорошее способствует здоровью. Мозг хоронит в провалах памяти впечатления плохих и страшных событий.

Пока отец строил Академгородок у станции Обь, гигантская страна тоже напрягала силы. На скудном рационе.

Удивительно, что войны, которая закончилась каких-то десять лет до издания этих широкоформатных номеров, как будто и ни бывало.
Молодые лица, впечатляющие достижения, знакомые здания... Даже вокзальный запах Москвы, знакомый с детства, возник и тянет за собой реалии улиц, дворов, подъездов и кухонь.

Особенно любопытна серия снимков пикника руководителей страны в 1955 году и глав дипломатических представительств.

Движение за миръ в странах мiра.

Освоение целинных и залежных земель...

Какие-то высокопотолочные квартиры рабочих, их телевизоры и даже легковые машины...

Да и деревни импозантны.

Ба! Портрет молодого Ланового, которого я встретил намедни у Арбата; он так объяснил мне неблагоустроенность переулков: "Батый прошёл!"

А в статье о Федоскине на весь разворот зимние окрестности то ли Холуя, то ли Мстёры с лошадкой и санями. Вдруг сжало меня дежавю со среднерусским воздухом, снежными косогорами и колхозницами в чёрных плюшевых телогрейках. Там, у бывших иконописцев, я не был никогда. Но скрал палехскую коробочку в ГУМе.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 09.11.2020. Журнал Soviet Union середины прошлого века