Ирина Хролова
* * *
Я не знаю, зачем и куда
Я потратила лучшие годы…
У меня остается беда
Как единственный символ свободы.
Что же, милая, что ж, я не прочь.
Я тебя называю судьбою.
Не единую славную ночь
Проводили мы вместе с тобою.
Что любовники! – мало ли их.
Но коль скоро судьбой ты назвалась.
Мы по-честному: всё на двоих –
Поделили, что нам доставалось:
Что дарили, швыряли и что
Сами брали с ухваткою лисьей:
Жалость, нежность, осенние листья
И записки в карманах пальто.
* * *
Что же там остается за грешной душой?
Воровские объятья на койке чужой?
Едкий привкус любовного пота?
Иисусе Христе! Ты висел на кресте.
Ну так что же, и это – работа.
Помнишь, с уксусом губку подносят к губам?
Помнишь, тело и кровь предлагают рабам,
Чтоб они причастились блаженству?
Иисусе Христе! На какой же звезде
Погадать мне об участи женской?
Не гадать ни о чем. Не просить ни о чем.
Просто на полчаса прикоснуться плечом,
Опасаясь остаться навеки…
Иисусе Христе! Там, в твоей высоте,
Помолись о себе – человеке…
* * *
О Господи, оставь его, оставь,
Хотя бы не со мной – но где-то рядом!..
Но жизнь его несется, как состав, –
Лишь стрелочник его проводит взглядом.
Ах, стрелочник… да он-то тут при чем!
Он ни при чем… и все-таки повинен
В том, что состав на гибель обречен,
На полпути – на самой половине,
Когда земля, на миг сойдя с оси,
Вдруг полоснет, как бритвою по венам…
И ничего у Бога не проси,
А только смерти, легкой и мгновенной.
Другие статьи в литературном дневнике:
