почему они все открывают мне души, мама?
и куда мне девать их раскаянье да жульё?
по кастрюлькам, кроватям, спальням, углам и шрамам
честно прячу их боль, начищая своё ружьё.
я же им не спаситель, ей богу! не зритель в ложе!
не Иисус и не врач, что раны макает в йод!
я - из ста эпизод! мне же, видишь ли, мама, тоже...
очень хочется верить, что кто-то меня поймёт.
что возьму я взамен их потрёпанной жизнью речи,
где струится капель на мой обветшалый сапог?
я им - руку и слог. а они мною тушат свечи.
мне ведь, знаешь ли, мама, никто из них не помог!
им неведомо знать, что я тысячу раз погибала,
поджигая их лёд и не требуя быть в долгу!
я ведь тоже хочу порою быть слабой, мама.
и всё чищу ружьё...
и всё выстрелить не могу...
