5 марта 1914 г. на пути к Северному Полюсу умер выдающийся полярный исследователь Георгий Яковлевич Седов. "Сегодня увидели выше гор впервые милое родное солнце. Ах, как оно красиво и хорошо! Словно бы весь мир перевернулся. Привет тебе, чудеснейшее чудо природы! Посвети нашим близким на родине, как мы ютимся в палатке, больные, удручённые под 82-м градусом северной широты..." - это последняя запись из дневника Г.Я. Седова. Умирая, он думал о Родине.
Когда утихла несколько дней бушевавшая вьюга вьюга , матросы положили тело Седова на нарты. «Мы двинулись в бухту Теплиц, — вспоминал матрос Пустошный, — но, не дойдя до нее шести миль, увидели, что вход в нее заполнен открытой водой». Повернули назад, к мысу Бророк. Здесь, по их словам, они и похоронили Седова, на высоком месте, под скалою. Вырыть могилу не было никакой возможности.
Тело Седова, рассказывали матросы, они положили между двумя валунами вместе с русским национальным флагом. Сверху прикрыли каменными плитами, пустоты заполнили щебнем. Над могилой установили крест, наспех сделанный из лыж. Рядом оставили нарты, кирку и молоток. Закончив печальный обряд, матросы, как они позже рассказывали, отправились в обратный путь, на юг, и, пережив невероятные лишения, чудом добрались до судна. Позже часть вещей, по словам матросов оставленных около могилы, были найдены на мысе Аук, который, по всей видимости, плохо читавшие карту матросы приняли за мыс Бророк.
Путь на родину также был тяжелым. Уголь кончился. Шли, сжигая части корпуса, мебель, такелаж. Однако и дома мытарства «седовцев» не закончились. Два месяца команда «Фоки» бедствовала на полуразрушенном судне, пока не получила расчета. Тяжелее всех пришлось спутникам Седова, Линнику и Пустошному. На них было заведено уголовное дело. Его возбудил Комитет по организации экспедиции. Инициатором явился ненавидимый всей командой ветеринар Кушаков. Матросов заподозрили в намеренном убийстве начальника экспедиции. Дело расследовали архангельские и петроградские судебные органы. Линника и Пустошного допрашивали. Но улик их виновности не обнаружилось, о болезни Седова все знали, а произвести «розыск и судебно-медицинское вскрытие» его тела было, конечно, невозможно. Дело прекратили.
