Яшка казанова
***
Если закончила с этим городом - жги.
жги, не жалея ни владивостока, ни рима!
ты оставляешь сиреневые флажки
на всех полюсах, которые покорила.
от марианской и до саян мой ландшафт
мечен следами твоих каблуков походных.
я, наслаждаясь, перестаю дышать,
чтобы случайно не изменить погоду:
не вызвать засуху, не напугать грозой,
не заштормить, попирая смерчем любые камни.
мартовский перечный жгучий аэрозоль
лишает малейшего шанса на привыканье
нежнейшую слизистую к этой весне. орать
от вдохновенья сначала и боли потом? пожалуй.
соседская девочка выбралась из двора,
расправила крылышки, вздоргнула, побежала...
***
мы с тобой очутились в яме -
затхлый запах и тусклый свет:
"не дружи с моими друзьями!
не гуляй по моей москве!"
ультиматум (как униформа
для общения с бывшей, мной)
на локтях проносился. фоном -
какофонией, тишиной
извергается мегаполис,
разлучая меня с тобой:
я - на северный серый полюс,
ты - на западный голубой.
но значения не имеет
колористика полюсов -
виртуальная я немею,
утыкаясь в твое лицо
виртуальное. и родное;
глупо было бы отрицать.
прикасаюсь к нему ладонью -
содрогаются полюса.
социальные сети мягче
и прочнее семейных уз:
то отскакиваю, как мячик;
то на шаг подойти боюсь...
а на тоненьких ветках - иней.
и зима. и неважно ей
ни дружить с друзьями твоими,
ни гулять по москве твоей.
***
в замке старинном, в зале музейном
тайком от родных и друзей
мудрёное зелье варила зельма,
прекраснейшая из зельм.
печаль сменяла приливы веселья,
огонь то кусал, то гас.
единым телом кипели в зелье
растения разных каст:
гибискус-развратник, кумин-обжора,
роза-подруга любовных ожогов,
боссвелия-страсть молодых хористов,
сноб-бергамот, кокетка-корица,
сладкая, словно нимфетка, липа,
стерва-жимолость, эвкалипта-
целителя листья, звёзды бадьяна,
багульник-убийца, любимец пьяных
от подвигов лавр, кардамон, гвоздика,
волчьих ягод и вишни дикой
хитросплетенья, душистый перец,
ромашка, друг дездемоны-вереск
и обольстительницы-пачули.
их плотный бархатный запах почуяв,
десятки цветов и трав
смиряют свой вздорный нрав!
суровые камни большого зала
долгих пятнадцать дней
бесстыдная самка костра лобзала -
трещали сердца камней.
не всякий выдержал пытку жаром,
скрошился в жгучий песок,
ведь поцелуи острей кинжала,
желанней, чем хлеб и сон!
котлу половником помогая,
за двери выставив слуг,
зельма шальная, босая, нагая
заклятья шептала вслух.
в каждом слове то струны звенели,
то гулко рыдал орган.
горячие камни от звуков зверели
и выли, смуглым ногам
послушные, словно рабы. а зельма,
плясала на рёбрах их
свой бешеный танец, танец весенний,
созданный для двоих.
варева запах курился в жилах,
дурманя пуще вина,
над замком стая ворон кружила
с рассвета и до темна,
тем ароматом влекома. стоит
однажды вдохнуть его -
разумом овладеет густое
древнее колдовство:
каждый забудет, кому он нужен,
куда и откуда шел...
зельме прекрасной подарит душу,
станет ее пажом,
верным, как пёс, как волчица - смелым,
быстрым, как ягуар!
хриплым, безжалостно-нежным смехом
сдобрила зельма отвар,
в сотни жёлтых пузатых бутылок
слуги разлили его
и поутру отвезли на рынок
свежайшее волшебство.
торговцы из тысячи стран купили
этот янтарный яд,
но до своих берегов не доплыли,
пятнадцать недель подряд
от гранёных стаканов с зельминым зельем
не отрывая лиц.
не дождались их родные земли,
сирены не дозвались.
купцов заарканил коварный запах -
никто не увидел, что
пара бутылок упала за борт...
и начиная шторм,
от предвкушения обезумев,
вода, как диковиный плод,
схватила бутылки, стиснула зубы,
дробя стекляную плоть!
варево струйками из осколков,
как кровь из прокушенных шей,
лилось.... никто не знает - сколько
теперь у зельмы пажей,
но всякий, кому хоть раз случалось
коснуться ступнями волн,
услышать крики голодных чаек
над морем, поймать его
солёный парфюм ноздрями, знает,
отныне и навсегда
одно лишь желанье его терзает -
еще вернуться сюда,
забраться на скользкий обломок рифа,
ни пить, ни дышать не сметь
и в звуке прибоя услышать хриплый
безжалостно-нежный смех
***
2ю
у них другие имена -
ладошки падают.
обижена, обнажена.
декабрьский паводок.
декабрьский поводок. и я -
собакой солнечной.
во всех законах бытия
царит бессонница.
а девочки нежней, чем воск -
спасибо, Господи.
мне хочется твоих волос
на память горсточку.
мы ни при чём: ни ты, ни я.
великолепие
во всех законах бытия
и орфоэпии.
Другие статьи в литературном дневнике:
