Игра в одни ворота
Очень стоящая статья. Не поняла только, кто автор. Взяла со странички Е.Мураева в Одноклассниках https://ok.ru/profile/569400838593
Бор AleksuS х. Безымянка (Михайловский район), Россия 25 июня
Игра в одни ворота:
Крым и Донбасс против Косово и Фолклендов
Устраивая истерики по поводу воссоединения Крыма с Россией, представители официального Киева любят кричать о «нарушениях международного права», но в конкретику уходить не хотят, ограничиваясь упоминанием всего лишь пары документов, вырванных из международно-правового контекста. И не мудрено. Ведь согласно международному праву, жители Крыма, Донбасса, Осетии и Абхазии могут сами решать, как им жить. Но Запад «играет в одни ворота», признавая право на самоопределение лишь за своими миньонами... В блоге у известного медиаэксперта Анатолия Шария размещены весьма любопытные опросы, проведенные среди жителей европейских государств: в частности, Германии и Польши. Когда значительную часть из них спрашивают, как они относятся к событиям, произошедшим в Крыму в 2014 году, европейцы отвечают, что любая территория должна решать свою судьбу на референдуме. Вся беда в том, что масса жителей Германии и Польши банально не знает о проведении референдума в Крыму и считает, что Россия просто «оккупировала» полуостров. В голове у этих людей не укладывается, как можно не признать суверенную волю народа, поэтому властям с помощьюСМИ приходится технично прибегать к манипуляциям. Правда о происходившем в 2014 году в Крыму, в Одессе и на Донбассе способна уронить поддержку официального Киева в мире практически до нуля. Порошенки, тимошенки и яроши под радостный рев обитателей западно-украинских хуторов и киевского офисного планктона, закончившего ВУЗы, не дотягивающие по своему уровню до советских ПТУ, клянут на чем свет стоит «пророссийских сепаратистов» и призывают электорат начать борьбу за целостность Украины. Однако ни олигархи-вожди Майдана, ни «патриотические массы», лобызающие им ноги, не способны ответить на один банальный вопрос: почему Крым, Донбасс или Одесса не имели право в 2014 году выйти из состава Украина, а сама Украина могла в 1991 году покинуть состав Советского Союза? За два года гражданской войны на Украине никто из ее фанатов так и не смог дать на этот вопрос внятный ответ. И не даст. Так как крымчане и «сепаратисты» из Новороссии, по сути, полностью правы. История принципа «самоопределения» восходит еще к XVIII столетию. Он, кстати, стал одной из предпосылок к возникновению тех самых США, которые теперь так отчаянно борются с самоопределяющимися регионами. В XIX веке идею «свободы народов» развивали борющиеся за освобождение греки, поляки и латиноамериканцы, а также объединяющиеся немцы и итальянцы. Уже в это время для наиболее полной реализации данной идеи начали использовать плебисциты (определение судьбы Ниццы и Ионических островов). На новый уровень идеи самоопределения народов вышли после завершения Второй мировой войны, во второй половине ХХ века. Большая часть членов созданной в это время Организации Объединенных Наций признавала важность и нужность данного принципа - горячие дискуссии шли только вокруг сферы его применения. Одни члены ООН настаивали на его универсальности, другие пытались свести его к частным случаям (например, применительно к колониям). Позиции первых оказались гораздо мощнее. В резолюции VII Генассамблеи ООН от 1952 года провозглашается, что«право наций на самоопределение является предпосылкой для пользования во всей полноте правами человека». Принцип официально стал правом.
Документы, принятые ООН в 1960 году, увязывают право на самоопределение с индивидуальными правами и признают национально-освободительные движения «единственно законными представителями» народов.
Сама за себя говорит статья 1 Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого в 1966 году:
1. Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие.
2. Все народы для достижения своих целей могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами без ущерба для каких-либо обязательств, вытекающих из международного экономического сотрудничества, основанного на принципе взаимной выгоды, и из международного права. Ни один народ ни в коем случае не может быть лишен принадлежащих ему средств существования.
3. Все участвующие в настоящем Пакте Государства, в том числе те, которые несут ответственность за управление не самоуправляющимися и подопечными территориями, должны, в соответствии с положениями Устава Организации Объединенных Наций, поощрять осуществление права на самоопределение и уважать это право. Закреплено было право на самоопределение и в статье 1 Устава ООН. Оно стало одним из основополагающих принципов международного права в целом. В 1960-е и 1970-е годы в международном праве возникает своего рода коллизия, которая в результате будет стоить жизни многим тысячам людей. В ряде международных документов закрепляются принципы «национального единства» и «нерушимости границ». Речь, в частности, идет о Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975 год). Однако на самом деле все коллизии были, по сути дела, сняты резолюцией 2625 - «Декларацией о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций».
В ней всем народам гарантируется право на самоопределение, а также констатируется необходимость для государств воздерживаться от действий, ведущих к нарушению этого права. В тексте делается оговорка относительно того, что текст декларации не должен трактоваться как побуждающий к нарушению территориальной целостности. Колонии, согласно ему, могут пользоваться своим правом на самоопределение, когда им будет угодно, а части независимой страны - при невозможности внутреннего самоопределения, участии на равных в управлении государством. Крым и Юго-Восток Украины, кстати, на самоопределение побудили в наши дни именно эти причины!
1970-е и 1980-е стали годами горячих дискуссий среди юристов относительно того, где заканчивается принцип территориальной целостности и начинается право на самоопределение.
Однако в начале 1990-х все ведущие западные лидеры, казалось бы, поставили в этом вопросе точку. Признание ими, а также ООН в целом факта развала СССР и Чехословакии (формально противоречащих Хельсинскому акту), прямо указало на приоритетность права на самоопределение перед принципами территориальной целостности и нерушимости границ.
Но уже вскоре на Балканах весь мир увидел потрясающую демонстрацию безграничного цинизма. Запад признает там право на самоопределение за Хорватией, Словенией, Боснией и Герцеговиной, выходящими из состава Югославии, но категорически не признает этого же права за сербским населением Республик Сербской и Сербской Краины. Более того, Европа и США фактически включают зеленый свет геноциду против мирного сербского населения, пытавшегося, со своей стороны, повторить то, что уже сделали хорваты и боснийцы. Еще через несколько лет Запад активно поддержит сепаратистов Косово, даже применив по этому случаю вооруженные силы НАТО против суверенного государства.
Двойные стандарты? Нет, не слышал... Югославский пример бросается нам в глаза, поскольку на его основе мы в сжатые сроки и на ограниченной территории лучше можем продемонстрировать откровенно противоречивые действия западных государств. Однако подобная ситуация в исторической ретроспективе не является чем-то особенным.
США в XIX веке наряду с прямыми аннексиями территорий у Испании, Мексики и индейцев, прибегали и к условно «свободному самоопределению», как это было в случае с Техасом, целенаправленно заселенным для этого американскими «переселенцами». По результатам референдума 1905 года Норвегия в одностороннем порядке вышла из-под власти Швеции. В 1920-1940-е годы Ирландия постепенно вышла из состава Великобритании. А вот вопрос с будущим Северной Ирландии, как мы знаем, окончательно не решен по сей день. Нужно отметить, что, когда это им выгодно, власти Великобритании используют право на самоопределение в самой что ни на есть жесткой форме. С опорой на них Лондон спокойно удерживает Фолклендские острова (из-за которых он даже воевал с Аргентиной) и Гибралтар, на который, ссылаясь на ряд международных актов, претендует Испания. И ничего! Весь Западный мир смотрит на это спокойно и даже благосклонно. Санкции против Великобритании по этому поводу что-то никто не вводит... После Второй мировой войны по результатам референдума решалась судьба Саара, перешедшего в результате в состав ФРГ. Весь мир отреагировал на это совершенно спокойно! В 1961-1962 годах Индия оккупировала и аннексировала ряд португальских колоний, в частности - Гоа. Никакого осуждения и никаких санкций не последовало. В 1965 году Сингапур в одностороннем порядке вышел из состава Малайзии. Никого в мире это не смутило. Как мы уже говорили выше, почти единодушно Запад поддержал выход из состава Сербии Косово. И это при том, что к власти в Приштине пришли откровенные международные террористы, а территория «республики» стала кровоточащей раной Европы, которая контролируется криминальными группировками. Еще ближе к нашим дням, в 2011 году, Запад с восторгом приветствовал независимость Южного Судана, ради которой долго выкручивал руки Хартуму. Расчет был банален. В Южном Судане расположены просто огромные залежи нефти (по некоторым данным, сопоставимые по объему с саудовскими). Хартумский режим относится к Западу, мягко говоря, прохладно. Поэтому нефть нужно было отдать в руки кому-то другому. Однако, когда новые власти молодого государства стали налаживать отношения с Китаем, внутри самого Южного Судана началась жесточайшая гражданская война. И снова весь мир смотрит на это и безмолвствует. Примеры двойных стандартов мы можем наблюдать даже в границах Европы. Шотландии относительно спокойно дали провести референдум о независимости (хотя, по мнению экспертов, результат его был предопределен заранее благодаря использованию определенных технологий), а Испания о чем-то подобном по отношению к Каталонии даже слышать не желает...
Пусть кто-то объяснит, почему у одних «самопровозглашенных» или «частично признанных» государств прав больше, чем у других? Чем Фолклендские острова или Гибралтар лучше Крыма? Чем Косово с Южным Суданом лучше Донбасса, Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии, Сербской Краины? С точки зрения международного права, принципиально ничем.
Просто одни самоопределения происходят в интересах США и их союзников, и тогда Запад их горячо приветствует, а другие - нет, и тогда их объявляют проявлениями «сепаратизма». Доходит порой до настоящих трагикомедий. К одному и тому же курдскому народу Запад в Ираке долгие годы относился очень тепло, а в Турции - прохладно. В Ираке то они были противовесом Саддаму, а в Турции – «головной болью» союзника по НАТО. Не угоден Западу Нагорный Карабах, зато действующие на территории Китая сепаратисты в глазах евроатлантического сообщества - настоящие герои.
Как избавиться от этих двойных стандартов? Как ликвидировать коллизию, уносящую тысячи, а возможно даже миллионы жизни? На самом деле это не так и тяжело. Для этого достаточно иметь политическую волю и исполнять требования уже существующих международно-правовых документов, просто их несколько конкретизировав.
Как вариант - подготовить и принять конкретный документ, который будет фиксировать процедуру реализации права народа на самоопределение, проведя его через руководящие органы ООН. Например, предусмотреть, что решение о признании государства будет проводиться по итогам двух референдумов, прошедших с промежутком в 3-5 лет. Обязать международных наблюдателей посещать эти референдумы, чтобы не было саботажей. Решение об объявлении независимости или уходе в другое государство должно приниматься не простым, а исключительно квалифицированным большинством (если за независимость дважды выскажется 51% населения территории против 49% - это будет создавать почву для новых конфликтов). А вот если 75% населения страны или территории дважды за три года скажет, что хочет жить отдельно, то так тому и быть. Унифицированная процедура сняла бы все основные предпосылки для конфликтов. Ведь главная ценность - это именно люди, вот пусть люди и решают сами, как им будет лучше.
Крымчане не должны испытывать никаких неудобств из-за того, что они всего лишь реализовали свое право, записанное в пакте о гражданских и политических правах, принятом в ООН! По жителям Донбасса не должны стрелять из-за того, что они, согласно международным нормативно-правовым актам, отказались жить там, где их незаконно отстранили от участия в управлении государством. Жители Карабаха не должны засыпать с мыслью о том, будут ли этой ночью бомбить их дома. Учитывая сложившуюся ситуацию, провести такого рода «конкретизацию"» международных актов будет непросто. Но разве сохранение бесценных человеческих жизней этого не стоит? Как ми
ГОЛОВКО заведующий кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор.
1.Провозглашение Крымом своей независимости и его последующее вхождение вместе с городом Севастополем в состав Российской Федерации вызвали ряд правовых вопросов.
Ключевым из них является вопрос о соотношении двух фундаментальных принципов: территориальной целостности государств и права народов на самоопределение. Обсуждение свелось к обмену сугубо эмоциональными обвинениями во всевозможных грехах - от двойных стандартов до пренебрежения устоями современного миропорядка.
Показалось, что в общественном сознании по обе стороны баррикад превалирует мысль о полном бессилии права выдвинуть хоть какой-то внятный критерий соотношения названных принципов. Дескать, каждый ссылается на удобное именно ему правовое положение (кто-то - на территориальную целостность, кто-то - на право народов на самоопределение) и не более того. Диалог в такой ситуации вряд ли возможен, поскольку вместо правовых аргументов действует пресловутое "право сильного". На самом деле все не совсем так. Речь, конечно, идет о разновекторных принципах, каждый из которых не может доминировать абсолютно. С одной стороны, должна уважаться территориальная целостность государств, иначе в мире наступит хаос, в котором никто не заинтересован. С другой стороны, границы государств менялись, меняются и будут меняться, в том числе в результате самоопределения народов: политическая карта мира времен Хельсинкских соглашений заметно отличается от того, что мы видим сегодня, и Крым с Севастополем на этой карте далеко не самое заметное, будем откровенны, изменение. При этом правовая доктрина имеет достаточно четкие представления о том, каковы критерии соотношения принципов территориальной целостности и права народов на самоопределение и в каких ситуациях один принцип уступает место другому. Иначе говоря, она имеет представления о том, в каких случаях у народа возникает право на самоопределение.
Если не вдаваться в детали, то таких случаев существует всего два. Как проходил референдум о независимости Шотландии 2.И здесь мы сталкиваемся со вторым случаем, который в самом общем виде можно охарактеризовать как утрату центральной властью легитимности.
Если говорить предельно схематично, то центральная власть утрачивает легитимность опять-таки в двух ситуациях:
1) в результате поражения в мировой или подобной ей войне (судьба Австро-Венгрии в 1918 году или Германии в 1945 году);
2) в результате социальной революции, причем совершенно независимо от того, называемым ли мы такую революцию переворотом (с пренебрежением) или великой революцией (с восхищением), в юридическом смысле наши эмоции ничего не меняют. Нас интересует феномен социальной революции, поскольку именно он привел к возникновению в 2014 году у Крыма и Севастополя права на самоопределение Оставим войны в стороне, тем более что иногда наступающая по их окончании потеря государством территориальной целостности сопровождается правом народов на самоопределение (Австро-Венгрия в 1918 году), а иногда и не сопровождается (Германия в 1945 году).
Нас интересует феномен социальной революции, поскольку именно он привел к возникновению в 2014 году у Крыма и Севастополя права на самоопределение. Наличие на Украине социальной революции не отрицается никем - центральная украинская власть не устает об этом повторять. Поразительно другое. Она, с одной стороны, отбрасывает конституционно-правовую преемственность с прежним режимом, что неизбежно при революции, но, с другой стороны, постоянно ссылается на конституционно-правовые основы украинской государственности со ссылкой на старый конституционный порядок, что для революций недопустимо. Это, конечно, нонсенс. Если конституционно-правовой процесс прерван в силу революции, то прерваны и все его более локальные элементы, в том числе запрет на выход из состава Украины и т. п. Как вообще в такой ситуации может действовать старая конституция и старые органы власти?
Если же конституционно-правовой процесс не прерывался, то на Украине имел место государственный переворот со всеми вытекающими уголовно-правовыми последствиями. В такой ситуации новой власти никогда не удастся обосновать собственную легитимность: она и через десять лет будет выглядеть группой путчистов, насильно удерживающих государственную власть. Судьба Пиночета является тому ярким примером, и никакие экономические успехи не помогли ему преодолеть дефицит легитимности.
3.На самом деле для Украины все очень непросто в международно-правовом смысле и безотносительно к вопросам территориальной целостности, поскольку уж если там случилась социальная революция (остановимся на этой версии), то вопрос о правопреемстве никто не снимал. Мы ведь знаем, что "существуют различные концепции правопреемства при социальной революции, согласно одной из них, пересмотр прав и обязанностей в случае социальной революции происходит на том основании, что возникает качественно новый субъект международного права - государство нового исторического типа. Согласно другой, социальная революция, произведя коренные социально-экономические изменения в стране, не влияет тем не менее на международную правосубъектность страны, однако в конечном счете также дает право на пересмотр некоторых международных прав и обязанностей" (Словарь международного права. М.: Международные отношения, 1986. - 303 с.). Какая из концепций должна применяться к Украине? О каком Будапештском меморандуме ведут речь власти этой страны, если не решен даже вопрос общего правопреемства? Ведь мало вещать о "Великой украинской революции", надо еще думать и о последствиях своих действий и речей. Если конституционно-правовой процесс прерван в силу революции, то прерваны и все его более локальные элементы, в том числе запрет на выход из состава Украины Но вернемся в конституционно-правовую плоскость. Итак, старая власть утратила легитимность в результате социальной революции. Но новая власть - это не феодал, удушивший противника и по факту унаследовавший от него людей и территории. Поэтому новой власти еще необходимо добиться их признания, перезапустив конституционно-правовой процесс фактически с нуля. Именно в этот момент территории, освобожденные от старых конституционно-правовых рамок, снесенных революционной властью, начинают решать гамлетовский вопрос: быть в новом государстве или самоопределиться? О каком сепаратизме может идти речь, если старый общественный договор уничтожен революционными событиями? Что в такой ситуации делает новая власть? Стремится убедить людей и территории заключить новый общественный договор и юридически перезагрузить государство. Как? Либо силой штыка, либо через политический диалог и компромисс, причем по понятным причинам второе всегда лучше первого.
Приведем три примера.
Большевики при всем их антиюридизме прекрасно знали правовую азбуку. Им и в голову не приходило в 1917 году заявлять о территориальной целостности и своих правах на Российскую империю. Поэтому после Гражданской войны, ухода Финляндии, Польши и т. п., существования массы "дальневосточных" и прочих республик понадобился Союзный договор 1922 года Это была не прихоть, а юридическая необходимость, которую осознавали невзирая на свойственные марксизму идеи "отмирания права при коммунизме", "мировой революции" и т. д. 4. Уже после распада СССР в такой же ситуации оказалась Россия, перезагрузившая конституционный процесс, поднявшая права чисто административных областей до уровня субъектов федерации, заключившая специальные договоры с автономиями (Татарстан и т. п.) и даже прошедшая через Хасавюрт. Примерно по такой же схеме действовала Киргизия после революции 2010 года (если оставить в стороне сложные и малопонятные события в Оше): немедленное начало нового конституционного процесса, временный президент, референдум, диалог со всеми регионами и политическими силами, попытка выработки компромиссной политической системы, чтобы никто не чувствовал себя ущемленным, и т.д. Если вернуться к Украине, то, по идее, ищущая новую легитимность и стремящаяся сохранить территориальную целостность государства "революционная власть" должна была немедленно приступить к конституционному строительству и политическому диалогу со всеми регионами и политическими силами, стремясь убедить их, что новый политический режим для них благо, а не зло. Что произошло вместо этого? С одной стороны, необъяснимый разворот в формальной плоскости к старому конституционному порядку. С другой – "поезда дружбы", снос памятников, изменение в законе о языках и т. п. В общем, все то, что отталкивало, а не объединяло. Почему так произошло? Будучи наблюдателем аналогичных процессов в 2010 году в Киргизии и лично зная консультировавших новые киргизские власти западных и столь ныне любимых украинцами грузинских аналитиков, версию о некомпетентности я исключаю. Конституционно корректный и не ущемляющий территориальную целостность алгоритм был прекрасно известен. Радикализация "цветных революций" приводит к радикализации последствий, в том числе с точки зрения территориальной целостности, и это просто следует иметь в виду Дело, скорее всего, в другом. Представим себе, что новые украинские власти стали бы действовать "по учебнику", пригласив представителей всех регионов, начав вырабатывать проект нового конституционного устройства, стараясь убедить каждого признать новый порядок и разделить его ценности. К чему бы это привело? В лучшем случае к той же самой Украине с ее нейтральным статусом, юго-востоком, ориентированным на Россию, западом, ориентированным на Польшу и Европу, и т. п. Территориальная целостность была бы сохранена, но к чему тогда затевать Майдан? Однако ситуация для революционеров могла бы быть еще хуже, поскольку диалог - это всегда компромисс, а в рамках его поиска пришлось бы идти на уступки в том же самом вопросе о русском языке. В конце концов право республик на выход из СССР или легендарный призыв Б. Н. Ельцина "брать столько суверенитета, сколько захотите" - это ведь не от хорошей жизни, а результат того самого политического компромисса и диалога. Поэтому был выбран вариант "агрессивного принуждения" к прозападной Украине, который призван был решить проблему "двух Украин". Но он оказался юридически тупиковым и конституционно ничтожным.
5.Крым: дорога домой
В результате возникли правовые условия для возникновения у соответствующих территорий права на самоопределение в виде: а) утраты центральной властью формальной легитимности ввиду социальной революции (переворота) и б) не только отказа от включения заинтересованных регионов в процесс выработки нового конституционного порядка, но и прямых действий революционных властей вопреки интересам жителей этих регионов. После гипотетического возникновения права на самоопределения потребовалось еще и его реализовать, для чего нужна политическая самоорганизация самоопределяющихся территорий (третье условие). С ней проблем не возникло, тем более что политической самоорганизацией Крым и Севастополь занимались несколько десятилетий. Результатами политической самоорганизации стали декларация независимости и последовавший за ней референдум. Все остальные проходящие в Крыму и Севастополе процессы к территориальной целостности Украины отношения уже не имели и не имеют. Обратим также внимание, что никакой конституционной перезагрузки на Украине так и не произошло. Это должно беспокоить не Крым или Севастополь как части России, а нынешние украинские власти. Их юридическая позиция в вопросах собственной территориальной целостности по-прежнему непонятна. Есть и более общие соображения. Если сто или двести лет назад революция была явлением уникальным, после чего правоведы десятилетиями размышляли о ее юридических последствиях, то сегодня речь идет едва ли не о новом методе управления. Количество маратов и робеспьеров увеличилось в разы, но думать о последствиях они не хотят. В этом смысле будущие революционеры должны помнить об украинском уроке: снос власти означает снос государства со всеми его территориальными претензиями, в силу чего у регионов и возникает право на самоопределение, если они по каким-то причинам не разделяют ценности революционных властей. Пока "цветные революции" сводились к опротестованию избирательного процесса и проведению нового тура голосования, такой проблемы не возникало.
Радикализация "цветных революций" приводит к радикализации последствий, в том числе с точки зрения территориальной целостности, и это просто следует иметь в виду.
Постановление Верховного Совета РФ от 21 мая 1992 г. N 2809-I "О правовой оценке решений высших органов государственной власти РСФСР по изменению статуса Крыма, принятых в 1954 году"
Верховный Совет Российской Федерации постановляет:
1. Постановление Президиума Верховного Совета РСФСР от 5 февраля 1954 года "О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР" как принятое с нарушением Конституции (Основного Закона) РСФСР и законодательной процедуры признать не имевшим юридической силы с момента принятия.
2. Ввиду конституирования последующим законодательством РСФСР данного факта и заключения между Украиной и Россией двустороннего договора от 19 ноября 1990 года, в котором стороны отказываются от территориальных притязаний, и закрепления данного принципа в договорах и соглашениях между государствами СНГ считать необходимым урегулирование вопроса о Крыме путем межгосударственных переговоров России и Украины с участием Крыма и на основе волеизъявления его населения.
Председатель Верховного Совета Российской Федерации Р.И. Хасбулатов Москва, Дом Советов России 21 мая 1992 г. N 2809-I
Другие статьи в литературном дневнике:
