***
Не стесняюсь я быть собой,
Не играя в чужие игры.
Упрекайте наперебой
И плетите свои интриги,
Пролечу, не задев крылом
Сплетен грязных липкие сети,
Не отвечу я злом на зло,
За себя тут каждый в ответе.
Не обидела никого,
Кто пришёл ко мне с чистым сердцем,
Но как часто под лоском слов
Злоба мыслей со жгучим перцем.
Я останусь самой собой,
Чтоб со мной ни происходило.
Будет миром править любовь.
Вижу, Свет набирает Силу.
Любовь не умирает на конечной,
Ей жить и жить во тьме несчастных дней.
Привязанности часто жизнь калечат,
А свет любви горит среди теней,
Согреет, как костёр в ночи прохладной,
Когда луна бездушная грустит,
И ходит осень с братом листопадом
По тихим тропам у могильных плит,
Где были похоронены когда-то
Те, кто любили и хотели жить,
И осень снова ищет виноватых,
Она так любит память ворошить.
Ты не зови меня в село осенних снов,
Где грусти тень гуляет без зонта,
Хоть дождь с утра идёт, и небо на засов
Закрыли тучи. Мокнет береста
Берёзок тонких в тихой роще за селом,
Где летом дети бегают гурьбой
И вечерами у костра сидят вдвоём
Поверившие искренно в любовь.
И будет в жизни их когда-то нудный дождь,
И смоет позолоту юных чувств,
Но нынче доспевает в поле чистом рожь,
Любовь ещё не знает слова "грусть".
А после дождичка в четверг
Придёт ко всем удача,
Недаром выпал туз червей,
Знать, счастье к нам прискачет.
А на породистом коне
Или на жалкой кляче,
Совсем не важно это мне,
С восторгом жду ребячьим.
-- Что с тобою приключилось, Изя?
Неделю ходишь с пересоленным лицом.
-- Да, немало тут больших сюрпризов...
Хоть и не чувствую себя я подлецом.
Роза след помады на рубашке
Отыскала, чемоданы мне пакуя.
-- Ох, скандал был, наверное, страшный.
-- Да, помаду хочет именно такую.
-- Фимочка, беги пописай на дорожку,
Мы уже уходим. Выйду одеваться в коридор.
-- Бабушка, прости, я виноват немножко,
Я у них дорожку не нашёл. Пописал на ковёр.
Колышутся знамёна на ветру,
Вчера был символ, а сегодня тряпка.
Затеяли безумную игру...
С безумцев, ясно дело, взятки гладки.
Разрушены основы тех времён,
Когда ещё ценили мир, пусть хрупкий.
Падёт несокрушимый Вавилон,
Коль не пойдут друг другу на уступки.
Разрушится безумный старый мир,
В котором продают сейчас билеты
В открытый на Земле стрелковый тир,
Где все мы лишь мишени у кювета...
Включён конвейер смерти,
И льётся кровь потоком,
У жизни в пятках сердце
От страха перед роком.
А смерть сейчас всесильна,
Жнёт жатву нощно-денно.
Разбита вдребезг глина
Сосуда жизни бренной.
Земля не будет прежней,
И пламя войн сжигает
Последние надежды,
Лишь искры яркой стаей.
Я вольное дитя самой природы,
В просторных залах ресторана тесно.
Мне б по волнам бежать до небосвода
Или нырять на дно с горы отвесной.
А в штиль сидеть на берегу залива
И созерцать, как облака застыли
И вЕтра с моря ждут нетерпеливо,
Чтоб покататься на волне-кобыле,
Бегущей к берегам скалистым рьяно.
Но ветер не спешит, устал, наверно.
Уснул за ширмой дальнего тумана,
Что горизонт укрыл шинелью серой.
На что похож тот самый первый снег,
Что крУжится над голыми садами,
Когда трепещет пасмурный рассвет
В восточном поднебесном тихом храме?
Быть может, он похож на мотыльки,
Что прилетели сказочным семейством,
Чтоб пить нектар у осени с руки,
Что нарядилась девственной невестой.
А может, снег похож на буквы слов,
Которые ложатся криво в строки,
Чтоб написали больше мы стихов
О снеге, что похож на снег, меж прочим.
Давай войдём в ноябрь счастливыми!
Пусть небеса и хмурятся с утра,
Мы светлыми души порывами
Окрасим горизонт в цвет янтаря.
Пусть день сегодня будет ласковым,
Почти как августовский тёплый пляж.
Давай хоть чуточку украсим мы
Улыбками безрадостный пейзаж.
Давай войдём в ноябрь счастливыми!
И может быть, отступится беда.
Отправим в отпуск на Мальдивы мы
Беду на месяц. Или навсегда?..
А волны в белых платьях крепдешиновых
К земле на встречу с радостью бегут.
То вязию арабской, то курсивами
Послания строчат на берегу.
Придут на берег люди одинокие,
Иль парочки влюблённых забредут,
И прочитают что-то между строками
Написанных волнАми там и тут.
И может быть, узнАют что-то новое,
Откроется завеса давних тайн.
А волны удаляются с поклонами,
Чтоб не смутить влюблённых невзначай.
Иду по краешку небес,
Остались тучи слева,
Рассвет с утра качает пресс,
Гоняя кровь по венам.
А над землёю листопад,
И ветер гонит листья,
Мне шепчет что-то невпопад
Лист ивы серебристой.
День зарождается. Увы,
Не знаю, с чем пришёл к нам:
Он будет слаще пахлавы,
Иль из печалей соткан.
Под вечер стелется туман
По улочкам заката,
А солнце спряталось в карман
Туманного бушлата.
И шаркает ногами дождь
По листьям разноцветным,
Октябрь вихрастый в брюках клёш,
Влюблённый безответно,
Идёт по скользкой мостовой,
Себя не замечая,
В туман укрылся с головой,
Наедине с мечтами.
Война закончится войной,
Не будет больше примиренья.
Со дна поднявшейся волной
Накроет неповиновенье,
И будет небо тьмы темней,
Покроет землю серый пепел,
А за окном промозглых дней
Больная жизнь в холодном склепе
Умрёт, забывшись, поутру,
И всё забудется, что было.
И новый день, и вечный круг,
И жизнь наполнит небо силой.
Ах, пахнет сон мелиссою.
Скала, как рысий клык,
И над горами лысыми
Парят во сне орлы.
А утром небо чистое,
Так далеко от гор...
Вороны, словно приставы,
Решают трудный спор.
И чайки целой стаею
Слетелись к нам во двор,
С мелиссой чай нечаянно
Кот вылил на ковёр....
,
Чтобы узнать человека получше,
Просто спрошу об общем знакомом.
Если нахмурится вдруг, словно туча:
"Ты знаешь, я о нём знаю такое...
Вобщем, человек совсем никудышний...
Я с ним не первый месяц общаюсь.
То груб чересчур, то ласковый слишком,
Ни разу не выполнил, что обещает."
Дальше всё так же: наветы и сплетни...
Так увлечётся: не остановишь.
Знаю теперь абсолютно конкретно,
Что говорит за моей спиною.
Есть такой психологический трюк.
Если хочешь узнать человека,
спроси его об общем знакомом или знакомой.
Как он отзывается о них,
так же он говорит о тебе за твоей спиной.
Проверено.
С грустной улыбкой.
Горят костры войны,
Сжигая мир порочный,
Трясутся в страхе дни
И плачут горько ночи.
Истерзана земля
И небо в тёмных шрамах,
И сожжены дотла
Надежды в тёмных храмах.
Что завтра ждёт всех нас?
Костёр войны у дома?
Пожарища стена
И новые погромы?
Грезили о несбыточном,
Верили в невозможное.
Жизнь золотою ниточкой
Вышила руны сложные.
Шли то тропою узкою,
То по проспекту нервному.
Там, под ветлою грустною,
Строки слагали первые.
Бабочкой вдохновение
Село на цветик аленький,
Нынче летит меж тенями
К свету тёплой проталины.
Листопадная строка
На дорожке в милом сквере.
Кто писал? Наверняка,
Осень с ветром-кавалером.
Прочитаю по слогам.
Ах, не очень то понятно...
Листья липнут к башмакам,
В строчке рыжей точки-пятна.
Ветер листья оборвал,
Точки в строчке закрывает,
И летит-летит листва
Над трясущимся трамваем.
Да, отдохнём. Присядем на дорожку.
Нам в лабиринте длинных жизненных путей,
Что сплетены всерьёз, не понарошку,
Так много нужно сил и преданных людей.
И если кто-то рядышком устанет
И будет молча горько плакать в тупике,
Не от того, что на коленках раны,
Нет, сердце тонет в серой ноющей тоске,
Ты поддержи хотя бы тёплым словом,
И силою святых Благословений.
Мы связаны друг с другом, даже кровно,
Течёт по венам нашим кровь от Евы.
А я войду в твой сон вчерашний,
И сяду рядом. Нет, напротив,
Где под торшером кошка наша
О старый коврик точит когти.
Мы помолчим в ночи с тобою,
Хотя невысказано много,
Нам б залатать дыру любовью,
Слова тут точно не помогут.
Луна в окне. Ах, любопытна...
Пробралась в сон так незаметно,
И чуть просеяв через сито,
В сон сыплет гранулы из света.
У мостовой лежало тело,
Бездушное, уже ничьё...
Душа куда-то улетела,
А кровь из рваных ран течёт.
На фронт был призван он солдатом,
Ходил в атаку, и не раз,
Погиб он пасмурным закатом,
Взорвался рядышком фугас.
В траве, чуть порыжевшей в осень
Лежали юные тела,
Летели души к Богу в гости,
Он вскрыл их личные дела.
Между жизнью и смертью река забвения,
Позабыто всё то, что было.
Бродит в небе облако-привидение,
Так похоже на крокодила.
Пусть откровеньем прорастёт
Несказанное слово,
И мысль с неведомых высот
Откроет суть земного.
Сто тысяч как и почему
Найдут свои ответы,
По голубеющему льну
Войду в окно рассвета.
И флейты тихий голосок
Расправит крылья птицам,
И будет небо между строк
В земных словах лучиться.
Ах, пошёл сентябрь вприсядку,
ВеселО ему.
Парень рыжий конопатый --
Родственник огню.
Солнце светит, как в июле,
Небеса чисты.
А в саду дозрели дули,
Падают в кусты.
Распакую чемоданы,
Никаких Бали.
Наш сентябрь он парень славный,
С ходу покорил.
Чем кормить нас завтра будут?
Есть котлеты из фекалиев,
И японцы это блюдо
Подадут нам при желании.
На гарнир возьмите рис вы,
Что из пластика обычного.
У китайцев он столь чистый,
Чистый аж до неприличия.
И сверчков, личинок надо
В ресторане нам попробовать,
Саранчою в шоколаде
Закусить еду особую.
Когда-то была одна беда:
колбасы с туалетной бумагой.
Да и те впрочем были дефицитом большим.
А нынче такое изобилие,
Да только вот жаль,
почти всё условно съедобное.
Или совсем несъедобное.
Торты и печенье из личинок.
Стейки, выращенные в пробирках.
Рис из обычной пластмассы.
Кстати, огромная партия
завезена недавно из Китая
в страны бывшего СССР.
И много-много ещё
такой весьма странной еды.
А ведь мы представляем из себя то,
что мы едим.
Пора задуматься, наверное.
Рада буду услышать Ваше мнение.
Осень приглашает нас на бал,
Где станцует танго с листопадом,
Приподняв туманную вуаль
Околдует огненною прядью.
Ну и пусть не ласковый закат
Выключит дневное освещенье,
Круглая луна будет сиять,
Щёки чуть втянув от напряженья.
И когда устанет танцевать
Листопад, подвыпивший немного.
Осень, как заботливая мать,
Спать его уложит возле стога.
Зарастает мой пруд, зарастает,
И стеною из кашемира
Камыши под два метра у края,
Острова кувшинок всё шире.
Лебеди под вечер прилетают,
Оживает на закате пруд.
Три малютки серых в белой стае,
К осени, конечно подрастут.
На пруду заросшем им уютно,
Трепетно оберегает мать,
И плывут к закату в водах мутных,
Не спешат куда-то улетать.
Приду, когда тебя не будет дома,
И буду ждать у края ссор вчерашних.
Старушки на скамеечке знакомой
Будут шушукаться: "Он не из наших..."
Я сотни раз пройдусь мимо подъезда,
И постою под нашей милой липой.
Звонить не буду, знаю бесполезно,
Уже мелодия гудков охрипла.
Дождусь, и обниму тебя так крепко,
Чтоб вырваться никак ты не сумела.
Прости, что я поверил лжи нелепой,
Ревную до безумья, как Отелло.
Ветер гонит лихих коней
По бескрайним лугам небесным,
В переулках холодных дней
Бродит осень в пальтишке тесном.
Дождь начнётся уже вот-вот,
Всё темнее и гуще краски.
Тьма болотной змеёй ползёт
По дорогам пустынным тряским.
Все сидят по домам давно,
Мне до дома ещё не близко.
Не угнаться дождю за мной,
Поскользнётся на тропке слизкой.
Есть души с красотою неземнною,
И не спеши искать ты в них изъяны.
На светлом видно каждое пятно,
Не различить нам грязь на тёмной ткани.
Наверно, потому злодеев мы
Возносим с радостью на пьедесталы,
Не замечаем пятна среди тьмы,
Которых там, увы, совсем немало.
Как много Светлых личностей вокруг,
Да только их никто не возвышает,
Но тысячи от лести потных рук
Кумира гордо-лживого качают.
Возлюби себя хоть за что-нибудь,
В каждом есть свет любви Божественной.
Не летать нам с тобою пО небу,
От тоски в этом мире тесно нам.
Помирись с собой хоть на пару дней,
И в раскаяньи нужно меру знать.
Коль тропа твоя между двух огней,
Не спеши опасной тропой шагать.
Расскажи себе, не стесняясь чувств,
То, о чём не скажешь даже родным.
Ты за здравье тела поставь свечу,
И с молитвою уходи во сны.
Возлюби себя сердцем чистым,
Если не за что, бескорыстно.
Голосуют ивы у обочины,
Взять бы увезти куда-то вдаль.
Юные совсем и непорочные,
На ветру колышется вуаль.
Проезжают мимо люди добрые,
Может, и не добрые порой.
Все спешат, у всех дела особые,
Не до ив с зелёной бахромой.
А они стоят, чуть-чуть печальные,
Провожая взглядом: "В добрый путь!"
Им, наверно, хочется отчаянно
От машин спешащих отдохнуть.
На высокой волне вдохновенья
Поднимает меня тишина,
Дышит тихо во мне Вселенная,
Я лечу мимо неба одна,
Мимо звёзд, умирающих в полночь,
И безликой холодной луны,
Я лечу, нет, не птицею вольной,
Мелкой каплей великой волны.
Пусть сгущается тьма безнадёжья,
Где-то зреет любви сладкий плод.
И под слизкой холодною ложью
Семя правды вот-вот прорастёт.
Другие статьи в литературном дневнике:
