***
Я не спешу нырнуть в желаний небосвод:
Пылает заревом страстей шальное пламя.
Оставили пророки заповедей свод,
Но лишь одну из них я свято соблюдаю.
Закон предельно прост: “Не делай для других
Того, что самому себе не пожелал бы.”
В бессилии падут перед тобой враги,
И первым в мире станет самый слабый.
Рождённый день осенний --
Кровь с молоком туманным.
И веерами тени
На луж больших экране.
Я зонт опять забыла,
Как раз к дождю, понятно.
С утра зарю знобило,
Под тучею лохматой.
А туча ниже, ниже,
На горизонте брюхом,
День на меня обижен...
Ах, ни пера, ни пуха!
По осенней распутице
Небо шло ковыляя.
Загляделося в лужицу:
Луч резвится у края.
К ноябрю на свидание
Небо нынче спешило,
Дня четыре заранее
Платье серое сшило.
Серебром нити толстые,
Пару пуговиц медных.
Только сшито по росту ли?
Как-то выглядит бледно...
Ах, ноябрь не монарх, поди,
И одет очень скромно.
На скамеечке у воды
Встретим вместе с ним полночь.
galina456, azk1962, esaul1940, 79050190637, urakoldasov
По бересте туманных дней
Стекало небо в устье речки,
И капал солнечный елей
В прохладу чистых вод под вечер.
Берёзы листья нёс поток
Через озябшие равнины
И каждый маленький листок
Искал любви у злой стремнины.
Но равнодушная река
То медленней, то ускоряясь,
Через мгновения в века
Текла в закат по неба краю.
И вихрем муть, стремясь к Парнасу,
Как на поверхность чистых вод планктон,
Что серою невзрачной массой
Колышется меж океанских волн.
А на глубинах жизнь иная,
Там волнами нетронутый покой.
Тщеславья пенного не зная,
Сияет небо новою строкой.
Туман с зарёй играет в прятки,
Укрыв полотнищем лиман.
Заря то выглянет украдкой,
То снова спрячется в туман.
А я, как отрешённый зритель,
Смотрю сей утренний спектакль.
День начинаю с чаепитья,
И ложку мёда натощак.
Туман просеется сквозь сито
Зарёй распахнутого дня,
Мир у разбитого корыта...
Словить бы рыбку. Где блесна?
Ничего не стоит жизнь человека,
Меньше, чем цыплёнок к обеду.
На коленях стоя, душа-калека
Просит подаянья у неба.
Ждём мы перемен, кто-то верит в чудо:
"Бог нас защитит, неразумных."
Поросли крапивою грядки будней,
Гонит тучи к нам ветер буйный.
Каплею на острие игл холодных
Яд смертельный иль панацея?
Жизнь в поток времён семенем бесплодным...
На неё так упали цены...
Рисую солнце между строк,
Чтоб грело душу в непогоду.
Пробьют лучи и летний смог,
И осени туман холодный.
Кто запретит душе любить?
Любить всё то, в чём сила неба.
Как в океане синий кит,
Ныряю в волны зорьки бледной.
На старой лодке серых дней
Плывёт зиме навстречу осень,
В снегах ромашковый полей
Уснёт, согрев дыханьем озимь.
Уходят поэты, самые лучшие...
Именно те, кто любили, лелеяли слово.
Уносят потоки времени жгучего
Избранных, кто писал не чернилами, кровью.
Чьи строки, как котики вербы цветущей,
Что по весне согревают остывшую душу.
Строкою в свои заповедные кущи
Они приглашали, мы шли за ними послушно.
Уходят все те, кто ещё не сказали
Последнее слово, так нужное этому миру.
Останутся строки на вечных скрижалях,
И будет звенеть тишиною их светлая лира.
Не зови меня в метели,
Не услышу, не поверю.
Осень горькой карамелью
Растекается по древу.
Дождь приходит милым гостем,
На скамейке зонт забытый.
Бабушка с блестящей тростью
Кормит кошек жирных сытых.
День укрылся листопадом,
А берёзки не сдаются.
В платье жёлтеньком нарядном
Рядом с дубом бледно-куцым.
Графоман, не графоман,
Строк в обиду я не дам.
Если ночью рождены,
Значит мне они нужны.
Для чего? Не скажешь сразу.
Может быть, не для показу.
Полежат пускай в тиши,
Чуть окрепнут малыши.
А потом пора и в люди
Выводить ближе к полудню.
Может, кто-нибудь услышит,
Как строка тихонько дышит.
Тёплым светом от души
Греют сердце малыши.
Потому строку лелею,
За успех её болею.
Расплескалось море сине
Лепестками древних рун.
Птицы в небе строгим клином
Над песками зыбких дюн.
День сегодня молчаливый,
Ветер в соснах спит с утра.
Мне бы яблок молодильных
Да жар-птицы три пера.
И тогда бы я, наверно,
Всё смогла бы изменить.
Птицей дикою на север
Улечу, гнездо чтоб вить.
Неизведанные тропки
Уведут за ширму лет,
На вершине древней сопки
Первой встречу я рассвет.
Осень шла по краю листопада,
Заглянула с любопытством в пруд:
"Ну и вид! Давно постричься надо,
Волосы за месяц отрастут."
Пруд большой рябиновою чашей
Посреди густого ивняка,
Утро разливалось простоквашей,
Ветер грыз туманные бока.
День не обещал погоды ясной,
Облака ныряли сверху в пруд.
Гроздьями рябины ярко-красной
Рассыпались бусины минут.
Не тот размер, опять не тот размер...
Упрямо жмут мне новые ботинки.
Мне так хотелось добрых перемен,
Но как-то мы застряли на развилке.
И вот уже по кругу на цепи
Идём, как заколдованные овцы.
Не только правды нынче дефицит,
Нам не хватает радостных эмоций.
Нам не хватает искренности слов
И ласки человеческих объятий,
А на ступенях позабытых снов
Спит новый мир, что за туманом спрятан.
Заря в подоле принесла,
Рождён малыш - день новый.
Хотя с утра немного слаб,
Румянец на щеках здоровый.
В туман запеленала мать
Новорожденного мальчишку,
Он до полудня будет спать,
Потом бегом вприпрыжку.
И по лесам и по полям,
По городам стеклянным,
Повсюду ждут его дела,
Не сыплет небо манну.
А на закате стар и сед
Возляжет на кострище,
Сгорит дотла, и только след
На тропах вечности отыщем.
У строк своя большая жизнь,
Им по ночам порой не спится.
Есть строки - счастья муляжи,
Они волною на страницу.
Есть строки словно мотыльки,
Вспорхнут и улетят. В путь добрый!
Из слов простых строку акын
Споёт степям под звуки домбры.
И эхо гулкое времён
Вернёт строку, что позабыта.
Слова сбегутся на поклон,
И занавес падёт. Фенита!
Паруса осенней шхуны
Изорвали вдрызг ветра.
На растрёпанные дюны
Вороньё летит с утра.
Недовольные погодой
Обругали новый день.
Тучи тянут неба своды
Просушиться на плетень.
Ветер волны раскудрявил,
Не спешит вставать заря,
Новый день, не зная правил,
Так неопытен с утра...
Мы забвения сыны и несчастные дочери,
Позабыли всех мы, позабудут и нас.
Растекается памяти горькое сочиво
По краям наступившего "здесь" и "сейчас".
Кто-то щедрый в века наливает мгновения,
И ещё один взгляд, и ещё один вздох,
Из суровых тисков равнодушного времени
Убегаем в мир снов по тропинкам эпох.
В снах прорубим окно в королевство безвременья,
Где столетья спрессованы в сладостный миг,
Где ещё нет ростков из набухшего семени,
И пока не готов у Судьбы чистовик.
Заря плывёт в предутреннем тумане,
Земля пьёт брагу из небесной чарки.
Ноябрь в прилично скроенном кафтане
На узенькой скамейке в старом парке.
На тополе горластые вороны
Приветствуют зарю заздравным тостом.
И новый день на облачном перроне
С улыбкой солнечной зовёт нас в гости.
Идём ему навстречу, свято верим,
Что нынче точно день не оплошает.
Каким прибором радость ту измерить,
Что утро нам приносит с чашкой чая?
В глазах твоих следы ушедших чувств
И нежность той зари такой далёкой,
Пленял осенних дней чуть терпкий вкус
В написанных вчера тобою строках.
А осень забавлялась: рыжий лист
Приклеила с утра тебе к окошку.
Октябрь -- весёлый парень-гармонист
Играл искусно на губной гармошке.
И нам казалось, всё, как и тогда
Заря нежна, осенний ветер носит
По небу белых облаков стада,
И улыбнулась Несмеяна-осень.
Нам не догнать с тобой поток времён,
Что зыбкою волною к океану.
И уплывает осени паром
Под парусами трепетных туманов.
Давай, пока кружится листопад,
Пройдёмся по моим местам любимым.
Грустит по вечерам осенний сад,
Гуляет только ветер нелюдимый.
А над беседкой вьётся виноград,
Подсохли фиолетовые грозди.
В кольце времён вернёмся чуть назад,
Туда, где лишь для нас светили звёзды.
День осенний розовым бутоном
Георгина в пёстром цветнике,
И восход неяркий жадным гномом,
Золото лучей зажал в руке.
Холодно в плаще уже сегодня,
Не спасает даже лёгкий шарф.
Да, я как всегда не по погоде,
Хоть одежды тёплой полный шкаф.
Может, распогодится к полудню,
Ветер успокоится слегка,
Я иду дорогою безлюдной,
Согревая мыслью облака.
Небеса расписались в своём казнокрадстве.
Да, похищено солнце вчера.
Облака, потирая ладони в злорадстве,
Пляшут в небе осеннем с утра.
Загрустили глубокие тёмные лужи,
Им так нравился солнечный луч,
Он скакал по воде то совсем неуклюжий,
То как дикая кошка, прыгуч.
Вот проснулась на клумбе нарядная астра,
Сон стряхнув с голубого чела.
Озорная девчушка в пальто ярко-красном
В листьях яркий след солнца нашла.
Писала осень жёлтым мелом
Посланья на доске-поляне.
Слова слагала неумело
В строку нечаянных признаний.
Спустилось солнце по ступеням
На край берёзового неба,
И осень в трепетном волненьи
В закат ушла сквозь вход служебный.
Шептались строки на поляне,
Им не до сна сегодня точно.
Вернётся осень утром ранним,
Чтоб дописав, поставить точку.
Вышила светлыми рунами
Осень к рассвету дорогу.
Ветер гуляет меж дюнами,
Гонит волну-недотрогу.
Море луной растревожено,
Дышит высоким приливом,
В старом пальтишке поношенном
Ночка идёт горделиво.
А до рассвета недолог путь,
Шаг из ночного уюта.
Пенные волны следы сотрут
Ночи, ушедшей под утро.
Берёзку торопила в воскресенье:
"Когда ты снимешь платье золотое?
Мне мама говорила, День рожденья
Придёт, когда расстанешься с листвою."
Шептала что-то милая берёза,
Что за окном осенним днём грустила.
А облако по небу на полозьях
Куда-то в свой мир детства укатило.
Я задолго о празднике мечтала,
Пирог большой, а может торт ванильный.
Пальто в подарок. Может, как у Аллы?
На табуретке стих прочту, не длинный,
Аплодисменты, тост от тёти Зины.
Да, очень скоро будут именины!
Ваня лежал в больнице,
Очень скучал по школе.
Ночью друг Петя снится,
Мяч гоняли по полю.
Только диагноз сложный,
Ваня и не запомнил.
Даже вставать не может...
Как мечтать о футболе?
А за окном берёзка,
Листья ветра сорвали,
Кружатся, будто блёстки,
На большом карнавале.
Ваня сказал намедни,
Глядя во двор с тоскою:
"Лист упадёт последний,
И я умру спокойно."
Доктор лишь улыбнулся:
"Вылечу, будешь бегать!
Ну, что ты там надулся?
Ладно, садись обедать."
Дни чередой мелькали,
Ваня не поправлялся.
Листья летели в дали,
Три, два, один остался...
Вечером, засыпая,
Мальчик смотрел в окошко:
"Скоро лист улетает,
Я потерплю немножко."
Но лист держался стойко,
Каждое утро Ваня,
Лёжа на жёсткой койке,
Лист приветствовал странный.
Вскоре и сам поверил,
Просто нужно держаться.
Листик увядший серый
Ване стал добрым братцем.
Доктор бы и под пыткой
Ванечке не признался.
Лист, привязанный ниткой,
Крепко за ветвь держался.
Другие статьи в литературном дневнике:
