***
А ты ещё напишешь...
Алина Серегина
Послушай: хоть я и заблудшая,
Горчу калиною в меду,
Но ты ещё напишешь лучшее,
Когда я от тебя уйду,
Пусть камни бросят - значит, завидно,
А ты запомнишь силуэт,
А ты меня напишешь праведной -
На то ты, милый, и поэт;
Тебе покуда неизвестные,
Твои стихи живут во мгле...
Напишешь: самая небесная
Из всех, живущих на Земле.
Напишешь горестью и счастием,
Сплетёшь из ливня и огня...
А я стою перед причастием,
С повинной, голову склоня,
Грешна, целована, не венчана -
Той, сочинённой, не под стать -
Как самая земная женщина
Из всех, умеющих летать.
Чёртова дюжина
Алина Серегина
Он появляется к позднему ужину;
Дома тепло, а на сердце - мороз.
Чмокает, дарит ей чёртову дюжину
Ярких, кроваво-алеющих роз.
.
Он ей не нужен. Сказала б спасибо, и
К чёрту отправила на куличи...
Только вот розы такие красивые
В свете неверном дрожащей свечи!
.
Слепо, беспомощно, будто бы крот, она,
Жмётся к нему - и уже свысока
Слышится голос ликующий: "Продано!" -
Это уходит душа с молотка.
.
Трудно сберечься от этого мо'рока...
ЗАГС? - Да пожалуйста! Быт? - Не вопрос!
Все эти радости стоят недорого -
Чёртову дюжину чёртовых роз.
Я же - бесстыжа и пустоголова, ведь
Пламя пылает и манит кровать...
Хочется - буду тебя зацеловывать -
И наплевать, наплевать, наплевать,
.
Что не останешься к позднему ужину,
Что позабуду тебя по весне!
К чёртовой бабушке чёртову дюжину -
Лишь бы душа оставалась при мне!
Есенину
Алина Серегина
Ты был мне строчкой в тяжёлом томе,
Ты был мне словом острее стрел...
...И вот в твоём я, Сережа, доме.
(Хоть дом твой - знаю! - давно сгорел).
Здесь ходят люди. Судачат (съёжься!)
Хорош ли? Плох ли? Каков? Каков?
А я так верю, что ты вернёшься,
Заматюгавшись на чужаков...
На лавку рухнешь, отбросишь кепи...
Господь храни тебя и спаси!
Ну как, Серёжа, ты там, на Небе?
Ну как, Серёжа, ты без Руси?
При чём тут годы, при чём тут числа,
При чём верёвка, что хуже жал?..
Вот эта школа, где ты учился,
Вот этот тополь, что ты сажал...
Твоею болью меня корёжит,
Читаю душу, а не строку...
А Русь всё та же - смотри, Серёжа,
Высоким небом в свою Оку.
Мы люди
Алина Серегина
Пожалуй, величия в нас ни на грамм,
Мы страшно запутаны в собственных жизнях -
Мы люди. Нам хочется маленьких драм:
Детей непослушных, любовниц капризных,
Женатых любовников, строгих мужей,
Сердитых начальников, в семь - на работу,
Нам хочется быть постройней, посвежей,
И чтобы хватало на шоппинг в субботу;
Писать сочинения детям в тетрадь,
Читать детективы в плохом переплёте...
Мы люди, и мы не хотим умирать
От маленькой бомбы в большом самолёте!
Кого нам бояться, кого нам винить -
Планета погрязла в убийствах-саркомах...
Мы люди, и мы не хотим хоронить
Ни близких людей, ни людей незнакомых!
Нам больно. Нам страшно. Но всё же пока
Мы люди. Мы живы. Хоть рядом - болото...
Я долго смотрю, как, буря облака,
Летит самолёт над могилой пилота.,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Я ни на что не намекаю
Алина Серегина
Весна апрельски плутовская
Одета в юбку и чулки...
Я ни на что не намекаю,
Но в поле спарились жуки.
Иду, и юбка так узка, и
Под солнцем кудри золоты...
Я ни на что не намекаю,
Но под окном орут коты.
Моя улыбка шельмовская
Снимает взглядов урожай...
Я ни на что не намекаю,
Но поскорее приезжай!
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Возмутительное
Алина Серегина
Мир поэтический нынче расшатан,
Нет никакого спасенья уже!
Каждая женщина пишет стишата,
Чтобы воспеть своего обоже.
Ладно была бы беда только эта -
Но и другое разит наповал:
Каждая женщина ищет поэта,
Чтобы он лично её воспевал.
Не воспеваешь - отправишься лесом,
Не поэтичен - так к даме не лезь!
И соответственно - слесарь не слесарь,
А сотвори для любимой поэзь.
Все ломанулись вдруг в литературу,
Муз с поэтессами всюду грызня.
Плюнув, сперва попадаешь в Лауру,
После - в Ахматову нового дня.
Классные фотки да звучные ники,
Премии, конкурсы да суета,
Всюду стихи, презентации, книги...
Только поэзии нет ни черта.
Русский язык подучили б сначала,
Прежде чем гнать поэтично пургу...
Впрочем, чего я, уж чья бы мычала,
Ну а моей бы молчать на лугу,
Я же у нас и поэт, и писатель,
Мне в каждой бочке затычкой блистать,
Даже Союзу писателей, кстати,
Хоть и не член - но могла бы им стать!
Сольно - шикарна, гожусь для дуэта,
Ну-ка хвали меня, только не сглазь!
Ведь и воспела уже, и воспета,
Так что завидуйте - жизнь удалась!;
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Бога ради, ради Бога,
Божью милость, Божью власть,
Чтобы счастья, всласть и много,
Чтобы в Рай,бы, помолясь...
Живём, души своей невольники
И кто, б, понять нас в этом мог
В нас гены идолопоклонников,
А всё твердим, мол, с нами Бог
Всё на круги своя... пророчество,
Но как же ОН от нас устал,
Коль очерёдное "высочество",
Взметнём, как флаг, на пьедестал.
Чтоб снова жить спирально-кругово
И изумляя белый свет,
Изобретём (в какой раз) пугало,
Зато - аналогово - нет.
И покрестив, за сим помолимся,
И пустим в мир, под звон церквей,
Чтоб и в столицах: и в околицах,
Все знали - нету нас сильней.
Чесали, б, репу забугорные
И затаив в коленках дрожь
С понятьем к нам, волки позорные,
Что на "слабо" нас хрен возьмёшь.
Чтоб попритихли, пообвыкли бы,
Что Третий Рим как геморрой
Как не ерошься, как не взбрыкивай,
Мы навсегда, наш мир, с тобой.
К тому, избавимся итогово
От прочих инородных тел,
Вписав в распоряженьях - Богово
(и с разрешеньем на отстрел).
И Бог? ОН стар, пора, б, на пенсию,
С излётом истины своей.
ОН должен выдать индульгенцию,
Хоть за количество церквей.
А МИР, как слово - отменяется
Как объяснял нам "ихтамнет" -
Хоть, вряд ли это вас касается,
Но мира, в мире, просто нет.
Есть план и планы все сбываются,
А нет... и тут предрешено -
Примите, с Богом, Апокалипсис.
И вам!
И нам!!
И всем назло!!!
Когда народ заплесневел от пофигизма,
Какое дело всем до тел и до садизма.
Кувалда, зеки, ложь ТВ, концерт Кобзона,
hероя нет, забыть в обед, увы, резонно.
Что заслужил и получил... спросить у Бога?
Был на земле кому то мил... и это много.
И мог бы жить, коль не бухтеть за всяки говна,
А так, с Кобзоном, впрочем, петь, средь прочих овнов.
Вот опять вы туда,где в финале - конец
не пылился по потным кальсонам.
Где когда то, при галстуке, были творец
вдохновляющих охов и стонов.
Там, где "младшенький брат" и могуч, и здоров
И стоял часовым днём и ночью.
А для дам он на подвиг всегда был готов
И совсем не считался порочным.
Нынче прежним остался лишь только размер
Кожуры, в коей нет уже духа.
Он теперь безоружен... как тот пионэр...
Вот такая, мадам, невезуха.
Вот Пётр(!) имел и голову, и рост.
Суров был и имел свою Империю.
А, коли рост твой до его ботфорт...
Навряд ли, ты отмечен будешь Временем.
Всё почти по правде, только есть вопрос,
Где те грядки в стаде, где тот гнев то рос?
Год неурожайный, в пыль уходит пыл,
Гнев, как та гос. тайна, вроде, был да сплыл.
Плюнем, мать помянем, рюмку горькой в рот,
Вновь в оглобли станем... вот и весь народ.
Гнев колючкой мечен. Есть такой симптом.
А народ всё лечат (гневно!) шмурдяком...
Другие статьи в литературном дневнике:
- 11.12.2024. ***
- 01.12.2024. ***
