Людмила родилась, когда маме исполнилось 45. Самая младшенькая, самая сладенькая, поскребыш. Братья души в ней не чаяли, отец обожал. Но Лилю – мать Милочки – любил больше. Всю жизнь Петр сдувал с нее пылинки.
Историю знакомства и любви родителей Мила хорошо знала. Чем старше она становилась, тем чаще в семье вспоминали такие тяжелые и в то же время – счастливые – годы. Атмосфера любви заслоняла детей от бытовых трудностей.
Да и кто тогда воспринимал как трудность нехватку еды или одно-единственное платье? Все так жили сразу после войны и еще долго потом. Трудно, бедно. А познакомились Петр и Лиля в конце 1945-го.
Дело было в Ростовской области, где на строительстве дороги работала большая бригада военнопленных женщин. Петр в свои 22 года был на стройке прорабом. Жил в общежитии, получал за трудную работу полторы булки хлеба в день. И половину своей пайки отдавал детишкам вдовы-соседки – Лиля получила комнату в этом общежитии после гибели первого мужа. Ей было 38 лет, ее мальчишкам пять, восемь и одиннадцать. На себя Лиля получала 350 граммов хлеба в день и по сто – на каждого ребенка.
Каждый вечер, ровно в шесть, дети садились как воробушки у двери и ждали соседа. Петр всегда делил хлеб поровну на троих. Лиля как-то попросила:
– Прекрати, Петр. Не приходи так часто, а то они тебя уже папкой называют. Не приучай детей к себе, тяжело это.
Парень улыбнулся, ничего не ответил.
А через какое-то время пропал. Нет и нет его. Лиля, хоть и сама просила не приходить, забеспокоилась. Ладно, три дня, пусть пять. Но чтобы больше недели? Да и сыновья вопросами «Где дядя Петя? Когда уже придет?» извели ее вконец.
Позвала куму и пошла соседа искать-проведывать. А он лежит с тяжелым бронхитом, чуть живой, весь покрытый вшами. Страшная картина. Искупали, белье выстирали, на солнце прожарили… Стали выхаживать.
Хворал Петр несколько недель, был примерным послушным больным и так расположил к себе Лилю, что вскоре они поженились. Хотя, конечно, поначалу она смотрела на него почти по-матерински: шутка ли, младше на 16 лет.
Одного за одним, родили они еще троих ребятишек – мальчика и двух девочек.
Людмила, младшая, вспоминает:
– Когда я пошла в первый класс, не смогла ответить учительнице как мою маму зовут. Потому что не слышала никогда, чтобы папа ее по имени называл – только ласковые слова вроде моя Лелечка, моя Елочка, моя Звездочка, моя Розочка, моя Ласточка, моя Песенка. Уж каких только слов он для нее не придумывал!
Мила, самая младшая, балованная, позволяла себе больше остальных. Подростком спросила однажды:
– Почему папа, ты, такой молодой и красивый, старушенцию в жены выбрал?
А он глазами улыбнулся, покачал головой мечтательно и ответил:
– Доченька, я маму твою в один миг полюбил. Зашел на общую кухню, а там она, в юбке защитного цвета, оладушки из лебеды на керогазе жарит. Перепрыгивает с ноги на ногу и поет: «Сама садик я садила, сама буду поливать». Такая хорошенькая, вся в лучах солнца, веселая, прямо светло возле нее. Я как увидел, дар речи потерял. И больше ни на одну женщину не смотрел никогда. Лиля всегда для меня спелой вишней пахла.
… Всю жизнь Петр обращался к жене, называя ее ласковыми словами, а когда умирал, держал в руках ее фотографию. Он прожил до 92 лет. А Лиля ушла в 67. Он ведь и еще раз мог жениться, нестарым овдовел. Но куда там! Даже разговоров не позволял таких заводить. Любил свою Лилю до потери пульса.
Борис Васильев написал – лучшее, что может сделать отец для своих детей, это любить их мать. Людмила часто рассказывает, как сильно им повезло жить в счастливой атмосфере – они и трудностей бытовых словно не замечали благодаря свету родительской любви. И все они старались следовать примеру отца и матери. Сейчас уже третье поколение этой семьи растет – и внуки пишут новую главу в истории вечной любви Петра и Лилии.
