Миллионер Борис для ремонта дачи купил село молдаван. В строительстве бессарабы могут всё, кроме арифметики. Число и высоту ступеней они исчислили, гадая на куриных останках. Теперь Борисова лестница вызывает сложные чувства.
Идущему по ней кажется, будто он хромой конь. Борис проверял, все ступени разные. В гости приезжают другие миллионеры, говорят, как забавно тут ходить! А некоторые падают и матерятся.
Ещё молдаване построили весёлую канализацию. Всасывает отходы, потом материализует в неожиданных местах. Предсказать фонтан невозможно, девайс презирает ритм. А ритм, по Бродскому — основа гармонии.
Борис любит природу вопреки гармонии. Он дачник 78-го уровня. Мастер спорта по томатам и грибам. Однажды вёз картошку в автобусе, как настоящий демократ. От автобуса до дачи километр. И довольно скоро Борис разочаровался в демократии.
Но всё равно заглянул в лес, проверил грибы. Сразу у входа нашёл груздь, что было ошибкой. Через восемь часов явился, в пауках и улитках, картошку и грузди нёс в подоле. Упал на кровать, лицо зелёное, говорит «нет сил чего-то». И добавил тихо: «какой же здесь рай, всё-таки».
Мой рай точно в другой стороне вселенной. Мама применяла огород, как дрессировщики электрошокер. Взмахи тяпкой, верила она, привьют ребёнку любовь к тыквенной каше. Так, в детстве ещё угасло для меня очарование прополки, сбора навоза, картофелекопания и сна в мороз с раскрытыми окнами. И тыкву я не жру принципиально.
Однажды, уже взрослого, меня заперли в деревне. То были трудные семь часов. Помню курицу с грибами, общительных насекомых и растение «бешеный огурец» на заборе. Что в нём бешеного мне не сказали.
Помню зовущий хохот крестьянки Оли с вершины сеновала. Сама ли Оля туда запрыгнула или на торнадо, и как использовать для её спасения вилы - я не понимал. И если Оля правда «нормальная баба», то что такого вытворяет бешеный огурец.
Ещё, мужики клялись что вся вода в коричневой реке дистиллированная, микробов нет совсем. Их друг Толик купался, всё в порядке. Никто с тех пор его не видел, но при чём здесь холера. А может инфаркт, всегда нужно верить в лучшее.
Выслушав мои рыдания, миллионер Даша пригласила в Юрмалу. У неё там огромная квартира без ремонта, пустая и гулкая. Удобства я прикрутил, втащил матрасы, стол, газовый баллон и холодильник. Живём теперь как богачи. Пьём чай, играем в домино, мафию и разные интеллигентные игры. Иногда кто-нибудь встаёт и уходит, например, писать. Оставшиеся поют из солидарности. В квартире, где эхо длится пять минут, а дверей в сортире нет, семья быстро сплачивается и растёт музыкально. Грузинское многоголосие, думаю, родилось в схожих обстоятельствах.
О нашем счастьи прознали друзья. И стали навещать довольно густо. Им плевать что нет дверей. Дуют себе чай, поют на голоса. Потом учат Лялю таблице умножения, хоть Ляля и не метит в строители лестниц.
Дочь Мария раньше любила гостей. Не настолько чтоб посуду мыть, но всё-таки. А теперь говорит:
- Давайте, купим хутор на окраине страны. Разведём корову, чисто для творога. Больше одной коровы нам не развести, мы довольно ленивые. Но, если хутор будет хорошо труднодоступен, корове придётся сотрудничать с нами. Она будет сама посещать пастбище и водопой. А по субботам в лес, знакомиться с лосями и косулями. Лоси спортивные, косули изящные, у всякой женщины должен быть выбор. Лишь бы домой не водила. А зимой пусть ягель копает. Такие вот у нас с коровой планы.
От хуторской тишины я взвою, конечно. Испишу тонну бумаги, куплю хутор слева для гостей, справа для тренировки молдаван. Один из них сейчас осваивает ударную дрель прямо за стеной. Отчего в голове моей ни ритма, ни гармонии.
