Одна глава из небольшого романа

Милан Кундера "Торжество незначительности"
АЗБУКА Санкт-Петербург 2016

https://www.e-reading.club/bookreader.php/1051468/Kundera_-_Torzhestvo_neznachitelnosti.html

Шарль мечтает о пьесе для кукольного театра

В моем словаре нечестивца есть одно святое слово: дружба. Я люблю их, этих четверых приятелей, с которыми вас познакомил: Ален, Рамон, Шарль и Калибан. Именно из симпатии к ним я и принес однажды книгу Хрущева Шарлю, чтобы все они позабавились.
Им четверым была уже известна история о двадцати четырех куропатках, вплоть до ее великолепного финала в туалете, и вот однажды Ален пожаловался Шарлю:
— «Я встретил твою Мадлен. Рассказал ей историю о куропатках. А для нее это всего лишь странный анекдот про охотника! Может быть, имя Сталина ей и знакомо, но она не поняла, почему охотника так зовут...
— Ей всего лишь двадцать, — мягко ответил Ален, защищая свою подружку.
— Если я ничего не путаю, — вмешался Шарль, — твоя Мадлен родилась через каких-нибудь сорок лет после смерти Сталина. Я, прежде чем родиться, должен был выждать семнадцать лет после его смерти. А тебе, Рамон, когда Сталин умер... — Он замолчал, делая в уме какие-то подсчеты, затем в некотором замешательстве произнес: — Боже мой! Ты тогда уже родился!
— Мне стыдно, но так оно и есть.
— Если я не ошибаюсь, — продолжал Шарль, по-прежнему обращаясь к Рамону, — твой дед в числе прочих представителей интеллигенции подписал петицию в защиту Сталина, великого деятеля прогресса.
— Да, — вынужден был признаться Рамон.
— Думаю, твой отец уже испытывал по отношению к нему некоторый скептицизм, в твоем поколении скептицизма было больше, а для моего он стал главным преступником.
— Ну да, — согласился Рамон. — Люди встречаются, болтают, спорят, ссорятся и даже не понимают, что обращаются друг к другу издалека, каждый из своего наблюдательного пункта, расположенного в другой временной точке.
Помолчав, Шарль ответил:
— Время бежит быстро. Мы проживаем жизнь, а это значит, нас обвиняют и судят. Потом умираем и еще несколько лет остаемся с теми, кто нас знал, но довольно скоро происходят другие перемены: мертвые, как и время, становятся «давнопрошедшими», о них больше никто не вспоминает, и они погружаются в небытие; и только некоторые, очень-очень редко, оставляют свои имена в памяти, да и то, в отсутствие настоящих свидетелей и подлинных воспоминаний, они превращаются в марионеток... Друзья мои, я просто очарован этой историей Хрущева в «Воспоминаниях» и не могу избавиться от желания сделать из нее пьесу для кукольного театра.
— Для кукольного театра? А почему не для «Комеди Франсез?» — поддел его Калибан.
— Нет, — ответил Шарль, — если бы эту историю со Сталиным и Хрущевым разыграли люди, это был бы обман. Никто не имеет права притворяться и воссоздавать жизнь человека, которого давно уже нет. Никто не имеет права делать из куклы человека.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 16.01.2018. Одна глава из небольшого романа