Б. Акунин
"Зато если чуткий слух Фандорина улавливал скрип калитки, а потом лёгкую поступь, мир сразу менялся. Звезды вспыхивали ярче, луна же, наоборот, съёживалась, уже зная, что ей нынче суждено вновь и вновь падать на землю, разлетаясь искристой пылью.
Для того, что происходило в эти ночные часы, слов не было,да и быть не могло, во всяком случае ни в одном из известных Эрасту Петровичу языков. И дело даже не в том, что европейская речь немеет либо сбивается на похабство, когда нужно говорить о слиянии двух тел. Нет, здесь было что-то иное.
Когда они любили друг друга – то жадно и просто, то неспешно и изощрённо, – всем существом Фандорина овладевало пронзительное, непередаваемое словами ощущение, что смерть есть. Он всегда, с раннего детства твёрдо знал, что жизнь тела невозможна без жизни души – этому учила вера, об этом было написано в множестве прекрасных книг. Но теперь, на двадцать третьем году от рождения, под падающей с неба луной, ему вдруг открылось,открылось, что верно и обратное: душа без тела тоже жить не станет. Не будет ни воскресения, ни ангелов, ни долгожданной встречи с Богом – будет нечто совсем другое, а, может, и вовсе ничего не будет, потому что души без тела не бывает, как без тьмы не бывает света, как не бывает хлопка одной ладонью. Умрёт тело – умрёт и душа, а смерть абсолютна и окончательна. Он чувствовал это каждой частицей плоти, и делалось очень страшно, но в то же время как-то очень покойно.
Вот как они любили друг друга, и прибавить к этому нечего.
Жар без холода,
Счастье без горя – хлопок
Одной ладонью."
Другие статьи в литературном дневнике:
