Интересное об Александре ГринеИНТЕРЕСНОЕ ОБ АЛЕКСАНДРЕ ГРИНЕ Потрясающий писатель, которому никогда не жилось хорошо в материальном мире. И который сумел создать свой собственный удивительный и блистающий мир, мир ирреальной мечты. Две жизни, два человека, два образа слились в одной тяжелой и странной судьбе последнего русского романтика - Александра Грина. Александр Степанович Гриневский (полное имя писателя) с детства грезил о море и приключениях, но ему выпало родиться в семье прагматиков. Мать заставляла нерадивого мечтателя заняться чем-нибудь полезным и напророчила ему жизнь в нищете и бедствиях. А отец вместо того, чтобы поддержать мечту о мореходке, сдал сына в солдаты. Грин был идеалистом и мечтателем, не способным жить по указке. Первый свой побег он совершил в 16 лет, уехав из родной Вятки в Одессу. Огромные корабли, вольный морской воздух и бескрайнее море манили его. Он мечтает быть капитаном дальнего плавания. А его не берут даже матросом. Потому что хлипок и долговяз, ничего не умеет, ничего путного не обещает... Кем только ни приходилось работать юноше, чтоб не умереть с голоду в чужом городе! Грузчиком в порту, рыбаком, золотодобытчиком... Его настойчивость все-таки однажды помогла попасть в качестве матроса на дальноходное судно. Но капитана из Александра Гриневского не вышло. Да и матроса - тоже. Жестокая морская болезнь свалила его и не отпускала до самого конца путешествия. Попав с помощью <любящего> отца в солдаты, Грин и тут не находит себе места. Он бежит из армии. Помогают в этом его новые друзья - эсеры. Так начинается в жизни Грина период увлечения революционными идеями. Нелегал Александр Гриневский становится заправским революционером, получает партийную кличку Алексей Долговязый и все причитающиеся дополнения: явки, пароли, подкопы и побеги. Романтика! Правда, неизвестно, что его привлекало больше - планы террористов или стройная фигурка Кати Бербегаль, дочери народовольца, профессиональной революционерки со странной партийной кличкой Киска. К счастью, он не терял времени даром. Тут он написал первые свои романтические революционные рассказы. Прочитав их сокамерникам, с удивлением обнаружил слезы на их грязных щеках. <Да у тебя талант, Гриневский!> - восклицали они. И это первое признание, которое получил хронический лузер Александр Гриневский, сделало его писателем. Свои рассказы он стал подписывать мальчишеской кличкой - Грин. Выйдя из тюрьмы, Александр Грин решил продолжить писать и жениться на Кате. Они прожили в гражданском браке 4 года. Он любил ее, а она любила революцию и не собиралась бросать дело ради создания уютного гнездышка с сомнительным писателем. Катя смеется над предложением Гриневского бросить революционную борьбу, он в ярости. И сам не понимает, как выстрелил в неё. К счастью, Киска осталась жива и простила пылкого возлюбленного. Но игра в революцию для Александра Грина закончилась. Хотя он еще долго по инерции плыл в революционном потоке чужеродной идеологической щепкой. Единственное, в чем он мог быть полезен эсерам, - агитация. Это пламенные статьи, листовки, призывы. Очень скоро он убедился в истинном обличии революции и перестал писать так, как требовалось. В стране царили голод, разруха, смерти, грабежи. Практически разочаровавшегося в революционных идеях Грина настигают новые аресты и новые побеги. В один из таких тюремных периодов он знакомится с последней мечтой революционного романтика - своей первой венчанной женой Верой Абрамовой. О, это была поистине романтическая история! Двадцатичетырехлетняя учительница, помогавшая Красному Кресту и сочувствующая революционерам, согласилась играть роль так называемой тюремной невесты. Это были девушки, которые добровольно навещали в тюрьме политических заключенных, поддерживали связь с ними, выдавая себя за их невест. Прекрасное хрупкое создание покорило угрюмого арестанта с первого взгляда. Он поцеловал подставную невесту так искренне, что роман не мог не случиться. Свадьба тоже была настоящей, их венчали прямо в тюремной церкви. И Вера Абрамова, увлеченная личностью пламенного романтика, отправилась с ним на место ссылки в Архангельскую губернию. Они прожили 7 лет. Намного позже выяснится, что Вера хотела спокойной семейной жизни в уютном доме, с вещами и мебелью. А начавший после освобождения новую жизнь Гриневский ничего толком не умел, кроме писания романтических рассказов. В нем будто жили два человека: один - идеальный романтик, светлый, солнечный и где-то даже нежный, другой - нелюдимый, неулыбчивый, суровый <дрессировщик тараканов>, часто впадающий в запои и безобразно ведущий себя в состоянии опьянения. После суровой тюремной юности теперь его манили богема: развлечения, игра, яркий мир искушений, которому он не мог сопротивляться. Вера не смогла с этим мириться и ушла от Грина. Писатель остался один. Без постоянной работы, без денег. В голодном послереволюционном Петербурге. Действительность давила и угнетала его. Но из этого жизненного сора, из многочисленных зуботычин, которые ему посылались в этот период, рождалась удивительная проза последнего русского романтика. Именно тогда он начал свою знаменитую повесть-феерию <Алые паруса>. Последнюю свою Музу, Нину Миронову, Александр Грин встретил случайно в 1918 году. Первое знакомство было мимолетным и почти не запомнилось. Он написал тогда Нине ни к чему не обязывающий стишок: <И вы, дорогая, являетесь мне, как солнечный зайчик на темной стене>. Впрочем, стихотворение Нина сохранила и вспомнила, когда они увиделись в 1921 году и начался их настоящий роман. Грину уже было под сорок. Он познал многих женщин, называл их <розовыми хищницами> и, пожалуй, уже не верил в романтические чувства. А тут чудо! Она удивительно, чертовски хороша. А он почти старик, морщинистое лицо которого похоже на <смятую рублевую бумажку>. После первой их близости Нина нежно подоткнула ему под ноги одеяло. И Грин расплакался, как ребенок. Никто и никогда так не заботился о нем. Она и правда приняла писателя со всеми его недостатками - двойным обличием, татуировкой на груди, пьянством, от которого увезла Грина в Крым. Она будто охраняла его от него самого. По совету врача, приписавшего Нине сердечный приступ и необходимость жить на юге, Грин вынужден был увезти ее туда, куда всю жизнь стремилась его душа. Сначала в Феодосию, потом в старый Крым. Когда ему в 1924 году выплатили гонорар за роман <Блистающий мир>, он предложил жене: <Давай сделаем из гонорара не комоды и кресла, а переселение в <город цветов, тишины и руин>. Ласковая Китася, так называл ее Александр, согласилась. И сделала последние годы писателя по-настоящему спокойным и счастливым периодом вдохновенного творчества. К сожалению, советская власть не приняла писателя Грина с его чудаковатым модернистским стилем, фантазиями и сказочными мотивами, далекими от жизни. Он не откликался на призыв эпохи, и эпоха мстила ему. <Дайте что-то на темы дня!> - просили издатели. Но на темы дня он писать больше не умел, только на темы души, которая была не интересна советской власти. Работал много, но печатать перестали. М.Шагинян писала тогда: <Несчастье и беда Грина в том, что он пишет не о подлинной романтике социализма, а о романтике сказки, да еще с капиталистическим уклоном>. А Грин признавался другу: <Я пишу о бурях, кораблях, любви, о судьбе, тайных путях души и смысле случая. И о карнавалах, дуэлях. К весне я кончу <Бегущую по волнам>: Последние годы жизни писатель жил впроголодь, в очень простом доме с земляным полом. В 1931 году он приехал из Москвы и грустно сказал жене: <Все, больше печатать не будут>. Книги его стали изымать из библиотек. И стало совсем грустно. В конце жизни в отчаянии он пишет в Союз писателей: <Мне 51 год. Здоровье вдребезги расшатано. Материальное положение выражается в нищете: Помогите:> Но ответа не последовало. Может быть, как раз в это время Лидия Сейфуллина выступала на правлении Союза писателей с такими словами: <Грин - наш идеологический враг. Союз не должен помогать таким. Ни одной копейки принципиально>. Последний романтик умер от скоротечного рака 8 июля 1932 года. Перед смертью исповедовавший писателя священник спросил: На его похоронах не было ни одного собрата по перу. Может быть, потому, что он понял самое важное в жизни, то, чего никакой большевизм не способен замутить. <Лелейте мечты>, - любил повторять Грин. Ведь <запрещать мечту - значит не верить в счастье, а не верить в счастье - значит не жить>... И <пусть тебе в жизни придется видеть много не алых, а грязных и хищных парусов>, не переставай мечтать. А лучше <научись делать чудеса своими руками>. Мне кажется, несмотря ни на что, ему самому посчастливилось прожить удивительно яркую жизнь, а его мечты стали мечтами миллионов. Татьяна Гордон © Copyright: Татьяна Гордон, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
