Из азов стихосложения

Татьяна Гордон: литературный дневник

ИЗ АЗОВ СТИХОСЛОЖЕНИЯ


«АНЖАМБЕМАН (АНЖАМБМАН; ENJAMBEMENT) — перенос части» фразы из одной строки в другую, вызванный несовпадением интонационно-синтаксической связи с метрическим рядом. При чтении отмечается паузой, без которой стихотворение теряет ритмическую выразительность. Переноситься могут как целые слова, так и части слова.


Перенос, перескок, анжамбеман (франц. enjambement, от enjamber — перешагнуть), в стихосложении несовпадение синтаксической паузы, остановки, с ритмической — концом стиха, полустишия, строфы.


В традиционной поэтике различаются три вида анжамбемана:
- rejet — «сброс» (конец предложения захватывает начало следующего стиха);
- contre-rejet «наброс» (начало предложения захватывает конец предыдущего стиха); - double-rejet — «двойной бросок» (фраза начинается посреди стиха и кончается посреди следующего).


На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел . Пред ним широко
Река неслася ; бедный чёлн
По ней стремился одиноко… ("Медный всадник" А.С.Пушкин)


Анжамбманы могут быть слоговыми, строчными, строфическими, слогово-строфическими, синтаксико-строчными, синтаксико-строфическими, словесно-строчными, словесно-строфическими и т. д.


Анжамбеман использовался в поэзии со времён античности. Так, пиндаровская лирика (и подражающая ей горациевская) в большой мере построена на строфических анжамбеманах, в отличие от лирики Нового времени, отличающейся строфической замкнутостью. Избегание анжамбеманов свойственно классицизму, культивирование — романтизму и некоторым поэтическим школам XX в.


Единичные анжамбеманы служат средством интонационного выделения отсечённых стихоразделом отрезков фразы. Многочисленные анжамбеманы создают прозаизированную интонацию, почти нивелирующую стихотворный ритм, что является значительным выразительным средством (например, в драматическом стихе).


Анжамбманы применяли Александр Пушкин, Марина Цветаева (она сделала этот прием одним из основных в своей поэтике), Владимир Маяковский, Михаил Кузмин, Вадим Шершеневич, Георгий Оболдуев, Булат Окуджава, Иосиф Бродский, который во многом наследовал и развил традиции Цветаевой.


Примеры:


Андрей Качалян широко использует слогово-строфические анжамбеманы:


Губами потусторонними
я сглатываю с лица
холодные капли сонного,
льняного миросозерца-


ни я, ни другие головы
в стенах не ложились спать,
стеная, теням просовыва-
я лишь не хочу прервать…


растроганных прядей, смешанных
как уксусный фимиам,
в своих волосах повешенна-
я — слабость… к чужим рукам.
*


В одном из своих лучших стихотворений Анатолий Кобенков писал:


Человек рождается, вырастает в мужа,
не тонет в воде, не сгорает во зле,
потом узнает, что нисколько не нужен
ни себе, ни дочери, ни земле;


потом человек научается плакать,
потом, не вспомнив, зачем пришёл
на эту землю, становится прахом —
и ему хорошо, и земле хорошо.
*


Особые функции исполняет внутрисловный перенос, при котором граница между стихами разрезает слово:


Шпили, колонны, резьба, лепнина
арок, мостов и дворцов; взгляни на-
верх: увидишь улыбку льва… (Иосиф Бродский)
*


От дружной ветки отлучённый,
Скажи, листок уединённый,
Куда летишь?.. «Не знаю сам;
Гроза разбила дуб родимый… ( «Листок» В.А. Жуковский)
*


Мне всё равно, каких среди
Лиц – ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной – непременно… («Тоска по родине! Давно…» М.И. Цветаева)
*


Но восходящий поток его поднимает вверх
выше и выше. В подбрюшных перьях
щиплет холодом. Глядя вниз,
он видит, что горизонт померк,
он видит как бы тринадцать первых
штатов, он видит: из
труб поднимается дым. Но как раз число
труб подсказывает одинокой
птице, как поднялась она.
Эк куда меня занесло!
Он чувствует смешанную с тревогой
гордость. Перевернувшись на


крыло, он падает вниз. Но упругий слой
воздуха его возвращает в небо,
в бесцветную ледяную гладь.
В жёлтом зрачке возникает злой
блеск. То есть, помесь гнева
с ужасом. Он опять


низвергается. Но как стенка – мяч,
как падение грешника – снова в веру,
его выталкивает назад.
Его, который еще горяч!
В чёрт-те что. Всё выше. В ионосферу.
В астрономически объективный ад… («Осенний крик ястреба» И.А. Бродский).»


Это определение – объяснение взяла из Стихиры в клубе «Гуси-Лебеди».


Татьяна Гордон
19 июля 2020 года



Другие статьи в литературном дневнике: