Зеркальный рассказ. Рошель Касоб

Татьяна Погребинская: литературный дневник


© Copyright: Рошель Касоб, 2015
https://proza.ru/2015/11/13/312* - первоисточник.



***
Я солдат. Я знаю, что такое смерть: в прошлой операции бандиты убили двоих моих товарищей. Я должен, наверное, ненавидеть всех их, потому что почти из каждого окна в нас стреляли. Что поделать, таких соседей послали нам Небеса. Но нужно оставаться человеком, потому что... просто потому, что так надо. И я знаю, что семена любви и человечности рано или поздно прорастут.



Сегодня я вышел на окраину лагеря на дежурство. По инструкции, любого, кто подойдет к лагерю ближе чем на 30 метров, я должен остановить, если необходимо, то выстрелом. Но к лагерю подошла девчонка, чумазая, как и все они здесь, в пустыне.



На вид ей было лет 10-12. Я никогда не видел таких глаз: огромные, в пол-лица глазищи, черные и бездонные. Такие бывают только у детей. Взгляд был диковатый, но какой-то насмешливо-лукавый. Она показала мне на рот, потом на мусорный бак.
Я понял, что она голодна и хочет покопаться в мусорном баке, чтобы забрать наши объедки. Ее грязная ручонка, как ни странно, сделала жест, я бы сказал, исполненный грации, совсем не похожий на движения нищих на наших площадях. В ней было какое-то дикарское благородство, заставившее меня вспомнить прочитанные в детстве книги Фенимора Купера. И мне стало стыдно. Мы, взрослые, играем в наши взрослые игры, а страдают вот эти невинные детки.



Она мотнула головой, ее волосы рассыпались дикими прядями по плечам, она что-то сказала на своем языке, которого я не понимал. Я показал на себя и сказал "Рони". Это моё имя. Она ткнула в себя и сказала "Амина". Вот и познакомились.



Я сделал успокаивающий жест, попросил подождать. Она не поняла слов, но, как видно, поняла интонацию. Через минуту я вернулся с едой из своей сторожки. Я вытащил ей свой дневной паёк, а заодно то, что сам беру с собой на дежурства перекусить, - колбасу, крекеты, колу. В полдень придут ребята, принесут с собой что-нибудь, с голода не помру.



Амина улыбнулась и взяла то, что я ей протянул. Потом наши глаза встретились и я увидел, как потеплел ее взгляд, она что-то снова сказала на своем языке. Я не знаю ее язык, но нам не нужен был переводчик, люди всегда могут понять друг друга, если того хотят. Я ответил ей на моем языке "на здоровье, прибегай еще".



Я знаю, что нас настраивают друг против друга, но этот ребёнок - такой же ребёнок, как моя младшая сестрёнка, точно так же любит сладкую шипучку и печенья, точно так же хочет жить в мире. И наше сегодняшнее общение западёт ей в голову, она поймет, когда вырастет, что мы с ней никакие не враги, мы просто люди, и не важно, какой мы национальности, расы, религии, какую мы форму надеваем.



****



Я подошла к вражескому лагерю. Брат сказал, что меня не тронут, даже если поймают, и я прекрасно смогу разузнать, сколько там в сторожке человек дежурит. Ой, я сказала "человек"? Зверей, конечно. А если и тронут, то пусть, я не боюсь, стать мученицей за свой народ и свою веру - о чем может еще мечтать человек?
Эта сволочь в зеленой униформе узнает, что наши девочки не слабее наших мальчишек. Я выдержу, я попаду в рай.



Я сказала ему, что не боюсь его, и показала на голову и на мусорный бак: "твоя голова будет валяться в помоях".



Потом этот трус вынес мне еды. Папа часто говорил, что они нас боятся и пытаются задобрить своими подачками. Не нужно бояться, нужно брать, они обязаны нам всем, пусть платят дань, пусть трепещут.



Я взяла еду и смело посмотрела ему в глаза. Напоследок я ему сказала: "Когда я вырасту, я тебя убью". Он что-то пролепетал в ответ на своем собачьем языке.




* "Зеркальный рассказ" Рошеля Касоба, судя по дате его публикации, написан почти двадцать лет тому назад. Я прочитала его только сегодня и сравнила две реальности.



К сожалению, для Израиля ничего не изменилось. Несмотря на его миротворчество и многократные попытки погасить пламя перманентной ненависти со стороны мусульманского мира, это маленькое государство вынуждено не выпускать автоматы из рук и постоянно быть готовым к отражению агрессивных атак своих воинствующих соседей.



Такой я вижу ситуацию изнутри, поскольку живу в 9 километрах от границы с Ливаном и частенько слышу над головой то вой сирен, то рёв истребителей. И эту копию рассказа Рошеля Касоба в своём "Дневнике" я сделала под ставший привычным рёв истребителей.



Другие статьи в литературном дневнике: