Османова Кира
*
*
Я — человек с отгрызенной рукой.
Шагаю на предписанный покой:
Без ропота, без рева и без ругани.
Нигде не застреваю по пути —
Скорей бы, наконец, домой прийти
И тихо лечь на сторону безрукую.
Я в этом невзаправдашнем лесу
В одной руке еду домой несу,
А во второй могла ребенка малого
Держать ладонь, могла нести букет,
Но нет руки — и верных смыслов нет.
Сплошное изнуряющее марево.
Закроюсь дома, спать да есть — дела.
Когда еще двурукая была,
Спасала всех в лесу — и вот пожалуйста:
Все кончено — понятно дураку.
Но я лежу на правильном боку,
И незаметно ничего ужасного.
*
*
Ни от смерти нет спасенья,
Ни от жизни меж смертей.
Кто теперь мне — собеседник?
Все какие-то не те.
Это место нынче пусто.
Я пишу (неровен слог),
Что утрачено искусство
Под названьем «диалог».
Не спрошу и не отвечу —
Не узнаю, кто я есть.
Прозаические вещи
Без тебя творятся здесь.
Тусклый день идет на убыль,
Зажигают фонари.
Черт возьми, зачем ты умер.
Я хочу поговорить.
*
*
Высокий крест. Добротная скамья.
Растут люпины.
Ты прожил долго, потому что я
Тебя любила.
Ты прожил мало, потому что мы
В разлуке были.
Вот я пришла — настал и этот миг —
К твоей могиле.
Вот я стою и думаю: а ты
Сейчас сказал бы,
Что здесь бы нужно выполоть цветы —
Мол, сладкий запах;
Что здесь бы просто высеять траву —
Мол, так опрятней.
Какой резон изображать вдову —
Абсурд и вправду.
Кто жив, тот обладает (до поры)
Свободой воли.
Не ты, не ты все это говоришь —
А я всего лишь.
Я сочиняю реплики твои —
Себе в поддержку,
Как будто это разговор двоих,
И мы — все те же.
«Не каждый может тишину терпеть» —
Трюизм? Цитата?
Не ты, не ты бесед любых теперь
Инициатор.
И в этом — сокровеннейшая суть
Моей потери.
Люпины замечательно растут.
Какой оттенок!
Я, права горевать себя лишив,
Желала знать бы:
Что именно — будь ты доселе жив —
Стряслось бы с нами
(Пускай бы жили странно, на износ,
Но — как хотели)
И что бы ты сегодня произнес
На самом деле.
*
*
Нет, никуда отсюда —
Куда ж отсюда.
Не сплю вторые сутки.
Причалит судно,
И пассажиры резво
Сойдут по трапу.
Меня учили в детстве
Терпеть неправду.
И я ее терпела,
Чтоб мир не рушить.
Однако же теперь я —
Почти старушка.
С закатом — ветер рваный
И волны пляшут.
Так устаешь, бывает,
От дня на пляже:
Ослабленное тело,
Чудные мысли —
И ничего не делал,
И утомился.
Спать хочется, а сна нет.
Был Бог бы с нами.
Но будто все здесь знает,
Что я не знаю:
Про то, что я — готова
И трап — очищен;
Про мой отъезд, который
Вот-вот случится.
*
*
Плывет по озеру нырок,
Беспечный селезень.
На берегу стоит стрелок.
Стоит и целится.
Коричневатая вода,
Как будто медная.
Нырок плывет Бог весть куда —
Красиво, медленно;
И отражение дрожит
Изгиба шейного:
Какая подлинная жизнь —
В том отражении!
Но вот — трагический итог:
Оно не важно все,
Поскольку правильный стрелок
Не сомневается.
Он не спохватится: «Не тот!»,
Не дрогнет: «Стоит ли» …
Он выстрелит — и попадет.
Конец истории.
Кира Османова. На берегу
Зарубежные записки № 49, 2023
https://reading-hall.ru/publication.php?id=34081
Османова Кира Павловна (род. 5 сентября 1982 г.).
Поэт, переводчик, эссеист, литературовед, преподаватель высшей школы. Член СП XXI века (Россия). Член Международной Гильдии Писателей (МГП, Германия). Живёт в Санкт-Петербурге. Автор книги стихов «Имя “Оба”» (Скиба К. Имя «Оба». — Санкт-Петербург: «Геликон Плюс», 2011. — 160 с.: ил.), а также публикаций во многих периодических изданиях («Семь искусств», «Хороший текст», “ Pros;dia ” и др.).
Другие статьи в литературном дневнике:
