***
Я восприимчива к пустынным берегам,
где гнут ветра порывы орхидеи.
То белые, то розовые "геи"...
Сиренево-заоблачная Дея,
дарующая счастие богам.
Божественна, трудолюбива очень,
балтославянских волн Привет из прочих,
Коню скормившая сирень, открывши очи
полощет ивы косы многострочьем
в бессмертной из Канавок петербургских.
А рядом с ней канавки Ассарии
из высохших давно не женских глаз.
Несметых Молний лазорем вертясь
растёт трава, на мир оборотясь
гиперболоидом с фантазией стихии.
Я - доминирую над всем, что здесь осталось!
Вполне определённые черты
характера: полынь, кремень, усталость
от проявлений с детства. Нрав крутой.
Я устанавливаю Правила в забой.
Отстаиваю их, где невозможно.
Я - оппозиция всему, что осторожно
клещами быта скармливает вас
Харону. Повзрослев, иду по жизни,
не испугавшись и не сдавшись тризне.
Не испугать и не заставить сдаться.
Препятствия, запреты - интерес
погоревают словно тёмный лес:
ни зги не видно, а зима - прогресс,
но есть в роду замёрзнувший в Метели!
Себя я помню, вылезшей с постели,
идущей в школу через этот лес.
Ни направления дороги, ни небес,
а лишь столбы сосновых тел и бес.
О, где ты видишь счастье Паганеля?!
О странствиях мечтающей давно,
рядившаяся в строгость кимоно,
водившая по ворсу гобелена
бессмертным тонким пальчиком Дитя.
Родители купили, не шутя
с зарплаты первой тот ковёр картинный.
Охотники с ружьём, коней упряжка,
и через зимний лес езда с оттяжкой.
А всюду волки! Волчья стая ждёт,
когда "откроет бабушка комод".
Пандоры ящик, где стихи и песни!
Нет ничего, что было бы чудесней
тех Чёрных роз в огромной белой вазе
из будущих прозрачных хрусталей.
И круглый стол, и скатерть раз от разу
ложащаяся к празднику приказом
от строгой мамы как довлеющий елей.
Та комната, пронзённая лучами,
на этажерке книги, статуэтка и Она,
стоящая над комнатой волна,
лицетворённая невиданным цунами.
Один Потоп, но не одна Весна!
Удары грома, молнии зигзаги
Знак Водолея воплотили в мир.
Грозу как обновление Стихир,
в которых тонут истинно овраги,
пустыни и китайский шёлк стола.
Водящей пальчиком по глади вышиванья
китайской скатерти с мохнатой бахромой,
атласом жёлтым напитался зной
из экзотических цветов и птиц далёкой
страны, где узкоглазые жестоки,
но мы дружили странами!* Весной
росли чертополохи у забора.
Сарай был тёплый и теплы пригоры.
Горячий солнечный порог и вечны сборы
под ароматы дров среди двора.
На досках накачалась детвора
и я сама под вечер как Луна
качала сизых облак сновиденья
до их оранжевого по краям свеченья,
где выплывала плавная Она.
/не закончено/
Другие статьи в литературном дневнике:
