***Сколько у нас осталось время? День, час, года или двадцать... Это только песчинка в вечности. Даже если мы все, здесь присутствующие, доживём до 120-ти лет, всё-равно этого мало, чтобы понять и разгадать Великий Замысел Господний. Этого будет мало, даже если мы не станем задаваться глобальными вопросами, а зададимся лишь одним: кто есть Я? Зачем? И есть ли Я вообще, существую ли? И существовал ли я всегда. Жизнь представляется мне сплошным театром абсурда, где любовь и помойное ведро стоят на одном и том же месте. Люди разводятся не потому, что закончилась любовь, а потому, что никто не вынес ведро. Когда я прихожу домой после концерта, я говорю себе: как хорошо, что здесь никого нет! А ведь ещё и не начиналась делёжка ковров на Патриаршей... Может, поэтому сейчас я живу вдали от своей личной библиотеки и не могу ею пользоваться, хотя она мне ежеминутно нужна. Я периодически вспоминаю ту или иную любимую книгу, которая помню, где стоит, потому что я сама её туда ставила, и она стоит там до сих пор как напоминание о том, что всё это было. Или мой антикварный инструмент, моё пианино Romhild Weimar, честно отработавшее со мной всю жизнь, совершенствуя игру на фортепиано и в точности следуя по заповедям великого Ференца Листа, учившего в Веймаре своих далеко не богатых учеников, фанатиков своего дела, проживающих свою жизнь по распорядку, упражняясь на фортепиано всё время, оставшееся после великих уроков, которые преподал им Мастер! НЕ потому ли столько замечательных пианистов воспитал этот великий педагог, опиравшийся больше на талант своих воспитанников, а не на их карман, в отличие от Фридерика Шопена, который так любил деньги, что преподавал только бездарным, но богатеньким дамам в лучших домах Парижа? Потому и нет у него великих учеников! Я же, придерживаясь от А до Я наставлений Листа, делала всё, чтобы усовершенствовать технику игры и занималась на каникулах летом по 7 часов в день. И понимаю, каким терпением и интеллигентностью обладали наши дорогие дачники, за стеной которых громыхало моё пианино, не сделавших ни разу замечания по поводу того, что они сюда приехали отдыхать, а не слушать мои упражнения. Кроме восхищения Ефима Ароновича и Надежды Александровны моими занятиями я не слышала ничего. Правда, потом я пользовалась музыкальной школой в Майори, где училась, брала там класс и наслаждалась занятиями. Благо, что мне его беспрекословно давали, как только я говорила, что я ученица Ирэны Освальдовны Штраус. А мои картины, подаренные на протяжении всей жизни моим родным дядей Васей, Василием Синицыным, художником-маринистом, закончившим Латвийскую Академию художеств, мастерскую известного латвийского классика Александра Звиедриса... Частично они взяты с собой и висят на стенах, но большая часть пока осталась на той квартире... © Copyright: Светлана Водолей, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике: |
