***
https://ya.ru/video/preview/5050056288611968052
Первым из чрева Кроноса вышел камень, который он проглотил вместо младенца Зевса. Зевс бросил этот камень к подножию горы Парнас и назвал его «пуп Земли», здесь с древности существует религиозный центр мира – город Дельфы. Освобожденные Зевсом из чрева отца его братья и сестры – Аид, Посейдон, Гера, Гестия и Деметра, по свидетельству Гесиода, «благодеянья его не забыли душой благодарной братья и сестры, и отдали гром ему вместе с палящей молнией». Братья Аид и Посейдон заключили с Зевсом союз против жестокого отца Кроноса. Многие жители древнего мира объединились вокруг Зевса и помогли ему получить власть над миром богов и людей. Скрыть
не видно звезд среди ночной волны,
здесь черной лентой завязалась тьма.
я убегаю в ночь, в чужие сны
чтоб не сойти с ума.
Как там у пушкина сойти с ума
Нет легче посох, посох и сума
Нет легче труд и глад...
***
Lacrimosa — бывшему другу.
Автор «прикован силой небывалой»
к «образам, нахлынувшим извне».
Гёте. Фауст.
Ну, здравствуй! — Вечереет по фэншу,
Закат прожилками имбирит красными.
Последнее письмо тебе пишу —
Жалеешь, или нет? — Жалей, напрасно мы…
Устал я от булавочных речей,
Прикольной, полупошлой легковесности:
"Ну, Чо? — Ни Чо!" — Проходит век — ничей,
Век двадцать первый — "Чокнутой словесности".
А в Блогосфере* — горы кутерьмы,
да письмена пришпиленные датами.
Зачем дан мозг? — Чтоб наслаждались мы
И классикой, и «Черными квадратами».
Среди потоков хлынувших лже-слов,
Болтливого, бездарного писательства —
Так мало настоящих голосов
По кругу глупость, зависть и предательство.
Цветет манипуляция и ложь.
Настанет миг последнего дыхания —
Не получив того, что долго ждешь,
Глотаешь боль и разочарование.
В последний день сквозь жухлую кору
Янтарно капля скатится морозная
И обожжет затылок на ветру
Холодное дыханье лакримозное.
А на манжетах алых облаков
Судьба допишет путь марионеточный,
Макнув в чернильный сумрак вечеров
Нагих деревьев сломанные веточки.
Искусство ведь не в красках и речах —
А в том, что душу пробуждает к вечности.
Дух творчества сокрыт в простых вещах:
В сочувствии, любви и человечности
*
Авторский коммент:
Lacrimosa — печальная часть Реквиема Моцарта.
*
Благосфера — совокупность блогов в интернет-сети.
*
Холодное дыхание лакримозное — дыхание смерти.
______________
•
Любой из нас в душе порабощён
Тенями своего самообмана,
Но мало кто для мира освещён,
Как Гёте письменами Эккермана.
С-Т.
Я в юности был тверд, ретив и прав -
Благословенен благородством Бога.
Но предок усмирял мой резвый нрав
Границами домашнего порога.
В тумане платиновом показалась даль,
Созрели в небе облачные груши
И навострил я за порог сандаль,
Но поймал был смерен и оглоушен.
Мечта зарылась в землю, точно крот -
С годами затихая, отсырела
И похороненная мною у ворот,
Уж не болела, не звала, не пела...
Я вышел в ночь, я слушал голоса,
Мне чудился набат далеких звонниц,
Светила покидая небеса,
Слетали в темноту моих бессонниц.
Но кто из нас не плакал на краю?
Пока несешь расплату за беспечность -
Дух верит в исключительность свою,
В бессмертие свое, в любовь и вечность.
*
Авторский комент:
"Но мало кто для мира освещён,
Как Гёте письменами Эккермана"
*
Речь о Иоганне Петере Эккермане - молодом писателе, друге и секретаре Гете.
Эккерман помогал Гете вести переписку, помогал в разборе его рукописного архива и подготовке собрания сочинений.
Книга Эккермана "Разговоры с Гете" должна быть прочитана каждым уважающим себя человеком, независимо от того, как он относится к поэту,
к классицистической литературе или немецкой культуре,
потому что это хорошая исповедально-биографическая проза,
сочетающая в себе черты нескольких эпох.
Собеседники ссылаются на Вольтера, Дидро Руссо, герой
этих записок – Байрон, смерть которого обсуждается как горячая новость.
На описании смерти самого Гёте, заканчивается вторая часть произведения Эккермана:
«На следующее утро после кончины Гете меня охватило неодолимое стремление еще раз увидеть его земную оболочку.
Верный его слуга Фридрих открыл комнату, в которой он лежал.
Гете покоился на спине и казался спящим.
Глубокий мир и твердость были запечатлены на его возвышенно-благородном лице. Под могучим челом словно бы еще жила мысль.
Я хотел унести с собою прядь его волос, но благоговение не позволило мне ее отрезать.
Обнаженное тело было закрыто куском белой материи, вокруг, чуть поодаль, лежали большие куски льда, чтобы как можно дольше предохранить его от тления.
Фридрих откинул покров, и божественная красота этих членов повергла меня в изумление.
Мощная, широкая и выпуклая груда; руки и ляжки округлые, умеренно мускулистые; изящные ноги прекраснейшей формы, и нигде на всем теле ни следа ожирения или чрезмерной худобы.
Совершенный человек во всей своей красоте лежал передо мною, и, восхищенный, я на мгновение позабыл, что бессмертный дух уже покинул это тело.
Я приложил руку к его сердцу — оно не билось, — и я отвернулся, чтобы дать волю долго сдерживаемым слезам».
Эта книга при жизни не принесла автору ни денег ни славы.
- Эккерман умер в бедности, окруженный брошенными и бездомными животными,
которых он подбирал, кормил и лечил.
***
Весна всех вытряхнула из шарфов
С любовным ожидвемк гармоний!
Прощай ковИд промозглых межсезоний,
Возникший как скелеты из шкафов!
Москва-река блестит под седину,
Стучит в стекло дождинная морзянка,
Луна Летит с небес, как персиянка,
Что Стенькой брошена в холодную волну.
А я, разжившийся по-волшебству
Конфетой из Сезамного буфета,
Гляжу на мир с пророчеством поэта
Шепнув: - Спасибо, что еще живу!
Спасибо солнцу, ветру, февралю
И зорьке разливанной фиолетом,
Спасибо той, которую люблю!
Спасибо, Осподи, за всё за это!
Другие статьи в литературном дневнике:
