***

Я готов сидеть на черством хлебе
Пить воду из ржавого крана
Отдать свои ребра Еве -
Превратившись в сплошную рану.
Я готов быть треклято проклятым,
Дважды преданным, убитым братом,
Вознестись над толпой распоротым;
Стать распятым колонной пятой,
Укрыться в темнице замкнутым
Облаченным в хитон неброский:
Чтоб за это стать трижды лайкнутым
и один раз - Юдовским

Хваленая немецкая электричка опаздывала ровно на тридцать минут - так объявил машинист поезда "Франкфурт на Майне - Майнц - Франкенталь". "Ну и ну!" подумал я, и наши родные украинские железные дороги стали мне очень дороги - очевидно от того, что ровно на тридцать минут наши поезда не опаздывают никогда. Остроты моим переживаниям убавило размеренное движение поезда по бесшовным рельсам и однообразное мелькание за окном убаюкивающих пейзажей сытой и ухоженной немецкой жизни. Как вдруг над моих ухом раздалось:
"Sehr geehrte Damen und Herren, sehr geehrte Passagiere, ich bitte Sie, Reisedokumente zu zeigen!", а перед моим креслом - первым и, одновременно, крайним в проходе появился элегантно одетый кондуктор с холеной физиономией то ли официанта то ли следователя из Гестапо, обвешенный билетопробивателем с видом зубовырывателя, какими то ключами, баллончиками дезодорантов или "черемухи", терминалом пластиковых платежей и с кассовым аппаратом под мышкой. Незамедлительно получив от меня чистосердечное признание в виде предъявленных билетов официант-гестаповец щелкнул по ним зубовырывателем, слащаво улыбнулся и, процедив
- jawohl! glueckliche Reise-, отправился к следующему пассажиру, но не тут-то было. Сейчас самое время объяснить читателем, что я не просто так катался по DB - немецком железным дорогам - по делам бизнеса или туризма, а совершенно определенно ехал на заранее оговоренную, хотя на описываемый момент еще и не подтвержденную встречу с Михаилом Юдовским, в знаменитейший центр мировой культуры, столицу юдовского юмора и новорусского слова и неиссякаемый источник сюжетов для живописания - город Франкенталь на ручье. А для того, чтобы вовремя прибыть на пускай и не подтвержденную встречу я никак не рассчитывал на тридцатиминутное опоздание поезда. Поэтому я вежливо сказал гестаповцу: - минуточку, а вас я попрошу задержаться и теперь объяснить мне - каким образом я должен не опоздать на встречу с Михаилом Юдовским, если ваш опаздывает для прибытия ровно на тридцать минут, когда ровно через 3 минуты после прибытия поезда в Майнц по расписанию у меня должна была быть пересадка на поезд до Франкенталя на ручье. К моему удивлению гестаповец довольно неплохо владел русским языком и в ответ на мой непростой вопрос не сразу послал меня в Майнц, но некоторое время потыкал пальцем в интерфейс кассового аппарата у себя под мышкой и вскоре радостно сообщил мне, что ровно (снова - ровно!) через 68 минут я смогу спокойно сесть в ближайший поезд, следующий из Майнц во Франнкенталь, после чего сразу отвалил, оставив меня переваривать эту информацию.
Теперь я должен сознаться в том, что отношусь не к фейсбучным друзьям Михаила Юдовского, а знаю этого человека с возраста ровно в два раза меньшего, чем время в течении которого мы не виделись. Уточнять конкретные цифры для уважаемой публики, едва знакомой с азами высшей математики, не вижу никакого смысла. Но способные сопереживать читатели в состоянии понять какие чувства обуревали меня накануне долгожданной встречи.
Под удивленно-сочувствующие мне взгляды немки "років двадцать-сорок", сидящей в соседнем кресле, мне пришла в голову - точно в правое полушарие - сумасшедшая мысль о том, что может быть и взаправду - то ли Франкенталь - то ли Юдовский - действительно обладают способностью преломлять действительность искажать пространство и убыстрять-приостанавливать время. И я тут же вспомнил, что среди уже фейсбучных друзей Михаила Юдовского встречаются такие товарисчи, которым кажется, что свои истории Миша черпает половником из своего же воображения и затем только обрамляет их в картинки Франкенталя и прочих мест, которые ему известны.
Так слушайте же все: скептики, провидцы, антиглобалисты, веганцы, и прочие свидетели иеговы - не Михаил бегает за историями, истории бегают за ним.
Ровно через заявленные тридцать минут опоздания от времени прибытия поезда в Майнц по расписанию - хваленная немецкая пунктуальность меня попыталась доканать в очередной раз - и снова тщетно, я вышел на перрон станции Майнц Хоуптбанхофф.
Пытаясь врываться из толпы пассажиров, следовавших в подземный переход, я попытался обнаружить информационное табло с указанием расписания поездов и номеров платформ их отбытия, как вдруг, перед моим носом в прямом смысле слова появился тот же гестаповец (- о ужас !- в эту секунду подумал я, - наверняка это соседка по креслу настучала ему, что я связан с партизанами-), но вместо заламывания рук и надевания наручников этот ангел в эсэсовской форме сообщил мне, что мой поезд Майнц-Франкенталь также задержался, о небеса - на 30 минут ! и я могу спокойно сесть в свой поезд, стоящий прямо напротив и отправляющийся через три минуты. Я было попытался передать гестаповцу все свои чувства и слова благодарности, которые в его лице испытывал и испытываю к Рильке, Баху, Гёте, Шуберту, Манну и Бетховену со всеми миннезингерами, как вдруг двери поезда напротив подозрительно закрылись, поезд дернулся, но... не сдвинулся и я, не успев договорить и пожать руку гестаповцу, вломился в свой поезд, который через 30 секунд тронулся и повез меня во Франнкенталь к Юдовскому.
Как я уже упоминал дважды точное время встречи мы с Мишей не обсудили, я только говорил что закончу свою работу на конференции во Франкфурте в этот день пораньше и часам к 17-18 могу быть у него. Теперь, когда вся свистопляска с опаздывающим на 30 минут поездами закончилась я позвонил Михаилу на домашний телефон и услышал только автоответчик, который пригласил меня передать Михаилу сообщение, как большевики просили Ильича передать им апрельские тезисы. - Ну что ж,- подумал я, не беда, язык и до Франкенталя доведет.
Очень быстро поезд домчал меня до заветной станции. Я уже знал название улицы и номер дома где живет Миша. На маленькой уютной площади перед зданием вокзала с гордым названием Франкенталь Хауптбанхофф (такое название носит главный вакзал, потому что еще есть и станция Южный Франкенталь)не было ни одной машины такси, но было открыто привокзальное кафе-магазинчик, возле которого стояло несколько немецких граждан восточно-беженцевой национальности. Я спросил у продавщицы-буфетчицы в кафе как далеко улицы Ханца Хольбейна и в пешеходной ли она достижимости. В ответ услышал, что это улица где-то в районе Дюрер-ринг-штрассе но мне лучше уточнить еще у кого-то. Этим "кем-то" оказались как раз арабские немцы или немцы турки и на мой вопрос в какую сторону (а я люблю в чужих городах ходить пешком) нужно идти чтобы найти Ханц Хольбейн штрассе которая, в свою очередь находится возле Дюрер-ринг-штрассе я услышал в ответ а что это за улицы и кто на них мне нужен. Я сказал тогда, что это улицы, названные по имени великих художников и, вообще, великие художники и продолжают жить на этих улицах, ну по крайней мере один из них, Михаил Юдовский, а фамилию Юровский я произнес особенно членораздельно перед немцами мусульманами, и живет на улице Хольбейна. К моему удивлению эти молодые люди сразу после упоминания фамилии Юдовский то ли разбежались кто-куда, то ли запрыгнули в подъехавшую маршрутку и со словами то ли "гуд лак" то ли "фак" оставили меня на площади одного. Но тут из кафе вышел почтенного возраста коренной абориген со стаканчиком какао в руке и спросил чем может мне помочь. Я не отважился рисковать именами Юдовский и Хольбейн еще раз и попросил просто указать направление пешеходного движения в сторону Альбрехт Дюрер ринга. После пятого или шестого раза переспрашивания и уточнения какая именно улица мне нужна, этот добрый дедушка воскликнул: -Ааааа, Альбрешшшшт Дюрер!- и сразу казала на автобус номер 3, только что подъехавший к остановке прямо напротив нас. Я во второй раз за день на ходу поблагодарил и этого доброго человека вскочил в автобус и спросил сколько я должен заплатить до улице Альбрешшшт. Водитель автобуса спросил меня, что мне нужно на Дюрер Ринг, я ответил что приехал из Франкфурта к одному очень знаменитому художнику и поэту, который живет неподалеку на улице Ханц Хольбейн. На что водитель автобуса спросил приехал ли я к своему другу на поезде из Франкфурта. Ну да, конечно, сказал я, тогда вы ничего не должны платить за проезд к своему другу, потому что все кто приезжает в Франнкенталь из Франкфурта на поезде имеют такую преференцию. Вот какие франкентальские художники молодцы, подумал я, восстанавливая при этом в уме живопись Хольбейна, Дюрера и Юдовского. Через 5 минут я вышел вместе с одной дамой с китайской внешностью на углу улиц Хольбейна и Дюрер ринга.Идти в гости с ворохом воспитаний но без выпивки и закуски, тем более к Юдовскому было ниже чувства моего достоинства и здравого смысла - я предполагал что Миша может просто не впустить меня на порог своего храма, и поэтому я спросил китаянку где находится ближайший супермаркет. - Что именно вы хотите купить там-, переспросила меня китаянка и я понял что еще чуть чуть и она откроет передо мной уличную торговлю содержимого из своих сумок. Но когда я ответил ей что мне нужно купить вдохновение для художника и поэта, она сказала что супермаркет находится по ходу движения автобуса в ста метрах, но такого там точно нет. Мы разошлись каждый в свою разную сторону, но пару раз оглядывались, чтобы убедиться что нам точно не по пути. Через пять минут я уже был в супермаркете. В тот день к этому часу - а на часах было около 17 часов - я довольно сильно проголодался потому, что рано утром легко позавтракал перед конференцией а после немного перенервничал вначале с гестаповцем а потом с немецкими турками или арабами. Поэтому помимо бутылки вина и штофа сливового шнапса (40%) я взял два набора ветчины салями и прошуто, три нарезки разных копченых рыб, салат с яйцом и майонезом, банку хумуса, тарелку вяленых овощей, пачку гусиного паштета, и чтобы окончательно убедиться какой на самом деле украинский поэт Юдовский - нарезку бекона.

Теперь, ко

На заре четверга
Я уйду за луга
Где горчее перга
И прохладнее росы,
Там уходит нуга,
Там стога и слега
Укрепляют ответам вопросы.

Я зайду за межи
Колосящейся ржи,
Где летают стрижи
И назойливо осы,
Как воришки-ханжи,
Всё свои грабежи
Учиняют в цветах медоносов.

где гроза и стога

луга слега туга

Другие статьи в литературном дневнике:

• 21.10.2017. ***
• 11.10.2017. ***