Питер

Три вещи обостряют ощущение жизни – сочинение стихов, секс и путешествия. (Работу выношу за скобки, поскольку она годится с оговорками, которым тут не место.)

Что касается путешествий, движение из точки А в точку Б, будь то вылазка в супермаркет у дома, рядовой прошвыр на автобусе или поездка в другой город, всегда заменяет смысл, если он вообще зачем-то нужен.

А для поездки в Питер – точно нет. Город, где ты родился, но жил совсем немного. Какие ощущения остались от новой встречи?

Питер в моем случае наплывает перроном в шесть утра, и ты быстро просыпаешься после бессонной ночи в плацкарте на верхней полке. Люди, люди. Потом знакомый вокзальный зал с бюстом Петра, камера хранения, чтобы сдать на полдня лишние сумки, и вокзальная площадь. Почти пустая в это время. Смотри, какие дома... Смотри, а вон там атланты... кариатиды... В аорту Невского проспекта вливается еще одна парочка сонных, но удивленных клеток.

Звук. Вечером песня уличного музыканта у вокзала. Он (музыкант, конечно) играл на необычной электрогитаре: маленькая дэка, только-только на резонатор со струнами, обрамлена мягкой, в темном бархате, трубкой, изогнутой в форме привычной деки. Словно звук в скобках. Дивная мелодия, приятный голос. Мы стояли на светофоре (в Питере светофоры теперь иногда высвечивают "АУ"; сии таинственные литеры вовсе не зов заблудших душ, а просто режим Автоматического Управления: умные светофоры оценивают поток машин и людей и корректируют время для тех и других) – и ты положила пару купюр в открытый гитарный кофр у ног музыканта.

Запах. Точнее, запахи. На главной улице одной из столиц мира, как ни странно, утром припахивало навозом. Видимо, вчера здесь катали туристов в карете или просто верхом – и на мостовой остались неприметные следы лошадей. Или накануне удобряли клумбы. А еще из каналов и с Финского залива горько тянуло водорослями. Эти и третий запах напомнила жена, у нее лучше сенсорная память. Третий – едва уловимый сладковатый запах духов на Невском проспекте и в автобусах. Он сквозил почти всюду. Что же это?

Прикосновение. В метро девушка, выходя из вагона, чиркнула меня по ноге тугим бедром.

Вкус. Вкусными были холодные драники в привокзальной столовой (столовую, правда, мы потом забраковали и обходили стороной). Вкусный фильтр-кофе в "Шоколадницах" на Невском и на Площади восстания. Пиво. Особенно то, что привезли домой в качестве сувенира, – бельгийский "Брюгель". На этикетке картина Брейгеля-старшего.

Снова звук. Жена напомнила об одном характерном для Невского проспекта звуке, особенно в часы максимального оживления. Там и тут сквозь людской и дорожный гул прорывается веселый щебет. Девочки-свистульки. Ну, в основном девочки. Это они сидят в нишах или прямо на поребрике – с лотками, полными глиняных (пластиковых?) птичек. В такую птичку наливают воду, подносят хвостик ко рту – и раздаются настоящие скворчиные трели взахлеб.

Напоследок назову еще четвертую вещь, от которой оживаешь: хорошие книги. В "Доме книги" на Невском мне попался карманный томик Ходасевича. Давно искал его в таком формате. Заглотил дня за два: избранные стихи из трех основных книг и несколько эссе.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.07.2024. Питер