Детские игры

Геннадий Руднев: литературный дневник

Со стороны могло показаться, что они сдружились, этот чистюля-бухгалтер и задрипанный тракторист. Оба начали часто бывать в домах друг у друга, оба отправлялись куда-то по общим делам, водили известные только им разговоры, у Володюшки появился даже новый пиджак и рубашка с галстуком. Но никто не видел, как на своем тракторе развозил он по колхозам бракованные, а иногда и совершенно целые — что подпишет директор из рук оказавшейся преданной песенному таланту секретарши — бетонные плиты, в дополнение к тем, что шефы официально сбывали в их хозяйство. А утром в этот же колхоз наведывался Зиновий Афанасьевич с пустым портфелем, и возвращался — с полупустым. Но и об этом никто ничего не знал, а поэтому ничего и не сказал, когда сажали первого председателя и назначали нового. (А с вновь пришедшим Зиновий сошелся на том, чтобы не ставить на учет осушенные прежде земли, а собранный урожай плюсовать к собранному на официально учтенных площадях. Конечно, временно. И, отбыв свое время, перспективный председатель перешел на работу в райком, а на его место назначили нового. Этот занялся (не без участия Колчевского) вопросами экологии, добился объявления всех своих земель государственным заказником, перегородил овраги, осушенные земли затопил и начал строить водоемы для разведения карпов. На диво всем рыба расплодилась отменно. Ею приторговывали, однако, потеряв площади, председатель прогорел на зернопоставках и его сняли. Следующий разрушил плотины, земли вновь осушил и выписал коров из самой Голландии. По молодости и по горячности, ухлопав на все это массу денег, он добился-таки разведения племенного стада, но, так как был страстный охотник (а с заказника запрета еще не сняли), неожиданно попался рядом с убитым лосем в объектив фотоаппарата одного из корреспондентов областной газеты, совершенно случайно (только не для Колчевского) оказавшегося за соседним деревом, и вынужден был уйти со своей должности на мясокомбинат бригадиром бойцов крупного рогатого скота. Пятый по счету оказался совсем седым стариком, ушедшим на пенсию из аппарата обкома, ярым футбольным болельщиком, сохранившим командирские замашки, но совершенно не сведущим ни в земле, ни в надоях, ни в яйценоскости. Племенное стадо он распродал, пахать запретил, из любви к зеленым газонам введя плоскорезы, вновь запрудил овраги плотинами и развел на прудах уток. Каково же было всеобщее удивление, когда осенью огромная утиная стая снялась с воды и вдруг улетела куда-то в Африку. Изношенное на футболе сердце старика не выдержало, и он умер от тринадцатого в своей жизни инфаркта. (Никто так и не узнал, скольких трудов стоило Зиновию Афанасьевичу убедить одного южанина в том, что это были настоящие дикие утки). С шестым Зиня сошелся запросто, объяснив ему то, что земля, собственно, такая же свинья, как и все остальное — жиреет, если хорошо кормить, и визжит, когда режут. Отсюда получалось, что нужно жать из нее все возможное и затыкать ей рот удобрениями. Последних не хватало, под них не было техники. Тогда они продали все, что еще осталось, залезли в долги и накормили кормилицу так, что ей сделалось дурно. Все поля словно выжгло. И только в одном месте вырос один метровый колос пшеницы, в котором приехавшие ученые насчитали свыше миллиона зерен и на этот же день увезли и колос и председателя на ВДНХ, где он получил золотую медаль, а позже остался в Москве и защитил по этому колосу докторскую диссертацию. Когда его приняли в действительные члены ВАСХНИЛ, он продиктовал Зине благодарственное письмо и выслал ему целлофановый мешок с импортной мочевиной.
У седьмого были патологические склонности к преферансу, у восьмого — к Пастернаку, а девятый и десятый оказались братьями-близнецами, которые работали за одного и откликались на одно имя и отчество, в то время как какой-нибудь из них жил где-нибудь в Гаграх с супругой другого в доме собственной жены, именно в этот момент жалующейся на частной квартире самому Зиновию Афанасьевичу Колчевскому на его подозрительное непостоянство, потому как в постели путала его и с тем и с другим одновременно.
Но это было потом...



Другие статьи в литературном дневнике:

  • 14.12.2012. Детские игры