Коробка, в ней карандаши
с каким-то странным ароматом,
возможно, запахом души,
забытой на листе измятом.
Там неумелый детский штрих,
плетение дрожащиx линий,
и яркий, словно хвост павлиний,
набор цветов на четверых -
на бабушку и на отца,
на маму и тебя малого,
там неумелость и ленца,
не стоящие даже слова
о том, как трудно быть собой,
рисуя то, чего не видел.
Так вкусен карандашный идол -
его касаешься губой,
прикусываешь... Странный вкус,
древесно-грифельный, тягучий.
Казалось - этим увлекусь,
да вот, увы, не вышел случай.
Бумага всё терпеть могла,
но ты - не всё, и вот, всё реже
ты спрашивал - зачем я брежу,
и грифель - острая игла
тупился быстро. Ты подрос,
потом, старея и седея,
ты игнорировал вопрос -
что это было? Смысл? Идея?
Что было? Малое в большом?
Большое в малом? Свет в оконце?
И для чего рисуешь солнце
обкусанным карандашом.
