Александр Кушнер 1936 - ЖИВ
Я скажу тебе, где хорошо: хорошо в Амстердаме.
Цеховые дома его узкие волноподобны.
Я усилие сделал, чтоб вспомнить их: над головами
Их лепные коньки белогривые море способны
Заменить, на картине кипящее в буковой раме
Золоченой, - видения наши горьки и подробны.
Вспомнить что-нибудь трудно, труднее всего - по желанью.
Упирается память: ей, видишь ли, проще в засаде
Поджидать нас, пугая то Вишерой вдруг, то Любанью,
Почему ее вспомнил сейчас, объясни, Бога ради!
Дует ветер с Невы, тополя прижимаются к зданью.
Я скажу тебе, где хорошо: хорошо в Ленинграде.
Я скажу тебе, где хорошо: хорошо где нас нету.
В Амстердаме поэтому лучше всего: у канала
Мы не бродим, не топчемся, не покупаем газету,
Не стремимся узнать из нее: что бы нас доконало?
Я стоял над водой: все равно, что заглядывал в Лету.
В Амстердаме нас нет - там и горе бы нас не достало.
Я скажу тебе, где хорошо: хорошо, где нам плохо.
Хорошо, где, к тебе поднимаясь навстречу с дивана,
Произносят такие слова, как "страна" и "эпоха", -
И не стыдно тому, кто их вслух произносит, не странно,
И всерьез отвечая на них, не боишься подвоха,
И болят они, как нанесенная в юности рана.
1969
~•~•~•~
Что страшней забитой двери
<>
Что страшней забитой двери,
Драпированной ковром?
Кто за нею? Ангел Мери
Иль двурушник с топором?
От ковра и в разговоре
Взгляд смущенный не отвесть,
И в затейливом узоре,
Приглядеться - что-то есть.
В беспорядочном порядке
Башен, башенок, зубцов
Как не прятаться загадке
Для гостиничных жильцов?
Все склоняет к недоверью.
Отогну рукой ковер -
Дует, словно бы за дверью
Длинный-длинный коридор.
Нет ни скважины, ни ручки.
Поддувает ветерок.
Мы по Кафке эти штучки
Изучили назубок.
Где-нибудь в дали немецкой
Или пражской, черт возьми!
Но в гостинице советской!
За советскими дверьми!
Отойду. Глаза прищурю.
Эту дверь не отворю.
- На другой литературе
Я воспитан, - говорю.
1964
Другие статьи в литературном дневнике:
