***

Ольга Заря 2: литературный дневник

МИХАИЛ ШЕЛЕХМЕТСКИЙ


Ровно три года назад, 24-го ноября 2012 года, поэтический мир был потрясен горькой печальной новостью: ушел из жизни Михаил Анищенко. Ушел, так и не узнав, что через несколько дней прямым народным голосованием, с колоссальным отрывом от других номинантов, он будет признан лучшим поэтом, став лауреатом первой премии на звание "Народный поэт России".
Чем же так выделялось творчество Михаила Анищенко? Почему его еще при жизни называли ВЕЛИКАНОМ поэзии?

Тем, что он, при ярко выраженном поэтическом даре, был всегда в своем творчестве предельно открыт и честен. Честен со всеми, и со всеми говорил на равных: с Богом, с властью, с церковью, с друзьями, соотечественниками и собратьями по перу... Честен с любимыми женщинами. Честен с ЖИЗНЬЮ и СМЕРТЬЮ.. Его произведения часто шокируют читателя именно этой потрясающей открытостью, прямодушием и прямолинейностью...


Имя Михаила Анищенко давно знакомо жителям Самары, где он родился (9 ноября 1950 года) и всю жизнь прожил.
Детство и юность Михаила были очень трудными. Отец, литейщик на заводе, пил и был груб с домочадцами... Поэтому в самом раннем возрасте стихи Михаила уже носили философский характер. Мама, напротив, была женщиной мягкой и начитанной. Вот как он сам пишет о своем детстве:


"Я родился в бараке сталинской поры и запомнил сиротливое тепло материнского тела, бездомный холод отцовских глаз и тиканье больших настенных часов под названием «ходики». Здесь, в тесной лубяной комнате, я как-то странно, с недетским, гибельным восторгом, почувствовал, что человеческий возраст не определяется прожитыми летами. Произошло это в те дни, когда мама стала читать русских поэтов: сначала «Руслана и Людмилу», затем – «Валерик» Лермонтова, и что, совершенно удивительно, лирику Тютчева."


Потом, много позже, я буду думать о том, что жизнь человеческая не имеет ни конца, ни начала, и никто не знает, кому сколько лет.


2.
Русские сказки, мифы и легенды были как будто растворены в молоке моей матери. Припадая к ее груди, я вбирал в себя любовь к России. ... Сказки — единственная религия моего детства. Помнится, я любил забираться на материнские колени, и она, поглаживая меня по голове, начинала рассказывать самые необыкновенные, самые волшебные истории, когда-либо просиявшие в потемках человеческих судеб. Все свои истории она завершала одними и теми же словами: «Главное, никогда ничего не надо бояться. Сначала надо пойти, а полюбить и поверить можно потом».


Нетрудно понять, что Михаил невзлюбил школу. Он пришел в первый класс не только умея читать и писать, но уже прочитал "Графа Монте-Кристо" и сам начал писать свой первый роман о пяти мушкетерах., а его заставляли читать по слогам... О своем детстве, как и о всей своей жизни, он напишет в автобиографической повести "Что это было?", которая опубликована на сайте Проза.ру. Небольшую часть своих детских и юношеских стихотворений Михаил опубликовал на сайте Стихи.ру... Все они имеют одно название - "Стихи курносого мальчика".


После школы Михаил пошел работать на завод. Потом армия. Но поэтический дар все-таки заставил его в 1977 году переступить порог Литературного института имени Горького в Москве... Через два года вышла его первая книга стихотворений "Что за горами", за которую он получил премию имени Николая Островского, учрежденную ЦК ВЛКСМ. Но из института его исключали трижды, и каждый раз восстанавливали ввиду несомненного большого таланта. ВУЗ он все же окончил через 11 лет после поступления. Потом была непростая жизнь. Семья. Тяжелые 90-е годы... Кем он только ни работал: литейщиком. фрезеровщиком, слесарем, сантехником, сторожем, журналистом, даже помощником мэра Самары был. И писал, писал и писал. Стихи и прозу. Вышло несколько его книг, но чаще его не хотели публиковать... Михаил сотнями уничтожал свои стихи... Как жаль, что мир никогда не
3.
увидит многих и многих уничтоженных им стихотворений.


Стихи Михаила Анищенко случайно попались на глаза Евгению Евтушенко.., он включил их в свой новый сборник, и с этого момента имя Михаила Анищенко стало известно более широкой аудитории. Вот как пишет об этом сам Евгений Александрович.:


" ... И вот появился поэт, ... красивый своей мудрой детской исповедальностью, поэт не случайный в компании таких бесстрашно бескожих людей, ... с ханжеской точки зрения, - непутевых, зато умевших быть нежными к родине, женщинам и природе, как Сергей Есенин, Николай Рубцов, да и Веничка Ерофеев. Есть у Михаила Анищенко черты и других сильных поэтов – Юрия Кузнецова и Сергея Клычкова.


Когда я прочёл три его стихотворения, напечатанные Олегом Хлебниковым, то сразу понял, что наконец-то пришел долгожданный большой русский поэт.


Михаил Анищенко – лучший подарок читателям поэзии за последние лет тридцать, если не больше.


Такие люди иногда валяются на дорогах.
Но такие поэты на дороге не валяются.
Не прогляди этого поэта, Самара. И ты не прогляди, Россия.


/Евгений Евтушенко/


Последние годы своей жизни Михаил, поняв, что может жить только поэзией, отошел от всех дел и уехал жить в глухую деревню Шелехметь, расположенную в Самарской луке. Поскольку место это было выбрано не случайно, он и добавил к своей фамилии еще одну, став Михаилом Анищенко-Шелехметским.

Жил он на берегу Волги очень трудно, почти в нищете, но зато творил "вольно, широко, размашисто, разговаривая со звёздами,
4.
богами, Шекспиром, птицами и рыбами, друзьями, врагами и любимой женщиной, Татьяной, которую называл Омелией… "


То, что имя Михаила Анищенко - Шелехметского уже никогда не будет забыто, а его стихи будут жить долго-долго, ни у кого не вызывает сомнения. Совсем недавно в Самаре прошел третий Литературный фестиваль имени Михаила Анищенко, и он набирает обороты... Михаил Всеволодович еще при жизни стал классиком, и его стихи будут изучать в школах и ВУЗах...
Вечная память Поэту.


"Сотни его стихов… В них он живет, как прежде...
Не умирают: Поэт, Вера, Любовь и Надежда."


Вадим Зинчук


Прорубь
Михаил Анищенко-Шелехметский
ПРОРУБЬ


Однажды, мы под вечер оба…


1.



Вот - она, что мне жизнь исковеркала,
Позабыв, что мы в доме вдвоем,
Открывает все тайны для зеркала,
И сияет, как солнышко, в нем.


Она смотрит куда-то царевною,
И в холодном стеклянном огне –
Отражается грудь откровенная,
И лицо – незнакомое мне.


Она смотрит, и даже не косится,
Красит веки, снимает кольцо…
«И летит моя трость в переносицу...» -
Я шепчу, закрывая лицо.


2.


Пиво пью, грущу над пиццею, примиряю «нет» и «да».
Не хочу самоубийцею становиться навсегда.
Голова болит от музыки. Ни к чему я не готов.
Не хочу в петельке узенькой капать на пол из штанов.
Тайна русская отгадана, птица в клетке не живет.
«Ничего уже не надо мне…» - кто-то в розовом поёт.
Выйду прочь. Летают голуби, на дороге – гололед…
Я усну у самой проруби, может, кто-нибудь столкнет.


3.



Замерзал я. Мне снилась акула…
Бедуины, верблюды, ишак…
Подошла ты – и в прорубь столкнула,
И сама в нее сделала шаг.


Погрузились, и выплыли оба,
И вцепились руками в мечту.
Ты кричала: «Навеки, до гроба!»
Задыхалась: «На старом мосту!»


Мы с тобою на лед выбирались,
Сбросив цепи и гири вины,
И до дома потом целовались,
Как влюбленные после войны.


И над тьмой мирового отстоя,
Где безумцы давно не в чести,
Я сказал: «Это дело – святое:
Утопить для того, чтоб спасти».


Без тоски, без грехов, без пороков
Мы вернулись в земную тщету.
И грустил на портрете Набоков,
Как когда-то на старом мосту.


Я собою был горд, словно всадник,
Ты безумием сделала злость.
А наутро в холодный курятник
Я отнес свою черную трость.



Лунная любовь
Алина Остафийчук
Мерцает в пустоте безумья лунный камень.
Пульсирующих дней ненужность и тщета.
А я скольжу к тебе по звездам без названья,
И обреченно жду, что ты найдешь меня.


Грог полнолунья жжет. В зрачках мелькает время,
Отсветы звездных трасс искрят – на кольцах рук.
И неба лазурит рассыпан и растерян.
И лунный камень меркнет от злобы и разлук.


Я прохожу тебя – навылет, и в разрывах,
Как между облаков свечение разлив,
Пульсирует душа. И лунный камень вымыт
Потоками моей мерцающей любви.



Старость
Михаил Анищенко-Шелехметский


Тянулась старость, как река.
Темнело небо над избушкой.
И над бессильем старика
Смеялись ходики с кукушкой.


Старик не мог унять тоску,
Пил самогон, ругался, ойкал;
И бил летящие «ку-ку»
Почти ослепшей мухобойкой.


Потом он шёл в опавший сад,
Стоял над чёрным бересклетом,
Как будто ждал, когда закат
Опять окажется рассветом.


А ночью снилось старику,
Что у часов дыханье спёрло,
И все бездомные «ку-ку»
Летят назад, в кукушье горло.




Другие статьи в литературном дневнике:

  • 29.11.2015. ***
  • 28.11.2015. ***
  • 27.11.2015. ***
  • 25.11.2015. ***
  • 24.11.2015. ***
  • 23.11.2015. ***
  • 20.11.2015. ***
  • 19.11.2015. ***
  • 18.11.2015. ***
  • 15.11.2015. ***
  • 09.11.2015. ***
  • 08.11.2015. ***
  • 06.11.2015. ***
  • 05.11.2015. ***
  • 04.11.2015. ***
  • 02.11.2015. ***