так пейзаж становится натюрмортом,
в шесть утра, спросонья глаза тараща,
ощутив себя ни живым, ни мёртвым,
но творцом, картины свои творящим
просто так, от скуки меняя стили,
чтоб не нужно было вставать с постели,
чтоб грехи святители отпустили,
чтобы рамы заново опустели...
но встаёшь собакой из тёплой лёжки,
плечи съёжив, моешь под краном кисти,
беспокойно звякаешь чайной ложкой,
упиваясь собственной реконкистой,
отбивая утренние наброски
у промозглой темени заоконной,
лентой дыма тлеющей папироски -
элементом воинского канона
и привычкой графика... живописцы
видят всё иначе - в цветах и красках.
живописцам нужно в детали вгрызться,
живописцам надо в объём закрасться
по законам жанра. рисунок линий,
он совсем другой, угловатый, резкий...
потому, что клин выбивают клином,
подменив деталь монохромной фрески
за окном на улице... стильный морок
покорёжен абрисами предметов -
телебашен, парков, мостов, каморок...
вот фонарь включил дедуктивный метод
и добавил светлого... на повторе
можно сделать множество разных копий.
что в Завете ветхом - то было в Торе,
а вокруг наломано много копий.
натюрморт на кухне, пейзаж на стенке
из теней бутылочных, дрязг вчерашних...
по ночам приходят ко мне шатенки,
по утрам блондинки заводят шашни,
с перепетым, или же - перепитым,
с перепитым или же - перепетым...
а потом летят по своим орбитам,
и живут, согласно своим обетам.
