Тайный второй космонавт
Николай Протопопов
(имени его вы не найдете
в книгах с хрустящими фотовставками
и в наградных листах)
От рыбалки и баньки устав,
Трижды по сто нарушив устав
Тайного Космофлота,
Рассказывал мне
Под поломанный диктофон
О своей работе.
Заканчивалась суббота
Обычного десятого лета.
Во дворе протопоповской дачи
Малолетние внуки ломали ракету «Прогресс».
На Первом шел онлайн-процесс
Над политической сетью «Кафка».
Было жарко.
И оболтусов этих жалко.
Мы пили с ним «Жидкий Гелий».
Это не водка – это лазер,
Сжигающий эпителий
Под медвежьи пельмени.
«Да оставь ты Марс американцам.
Это их мечта, это их планета,
Их голубая вера
В улететь далеко и построить свободу заново.
Ну а наша, советская, русская тема – Венера.
Красная, как калина, как знамя наше, как хер собачий.
Жаркая – что очень важно для нас, вечно продрогших, тюменских, пермских.
Ближе к Солнцу – как ближе к власти, к гибели, к отсчету времени.
И еще мы всегда верили,
Что там, на Венере, живут нормальные бабы,
Без за.бов и марсианской фригидности,
Умные и красивые.
Русские, но немного такие француженки.
Слушай, тебе «мерс» не нужен?
Ему тридцать шесть лет,
Но он вечен,
Как космонавтская печень»
Смеется.
Над горизонтом еще не исчезнувшим в темноте,
Сверкает Венера,
Но звезды в ее ожерелье
Не наши.
Не те.
«Я был на Венере.
Проехал в огне сто пять километров
И никого никого никого
Там не встретил»
