Татьяна Глушкова.
Трепетно и нежно люблю эту поэтессу, словно родную. Откуда это чувство, которое сдавливает горло, когда читаю её стихи хоть тысячу раз?! Я тоже птица.
Татьяна Михайловна Глушкова (1939 - 2001) родилась в Киеве. Окончила в 1965 году Литературный институт имени А.М. Горького. Первый сборник стихов «Белая улица» выпустила в 1971 году. Затем были «Выход к морю», «Разлуки нет» (обе - 1981) и другие книги. Широкую известность принёс роман в стихах «Грибоедов». Часто выступала как литературный критик, а в 1990-е годы также со статьями, анализирующими современное состояние России. Жила в Москве. Умерла 22 апреля 2001 года.
Поэт всё видит наперёд. И эти стихотворения - тому свидетель. Они как стон...
Лег до срока черемухи иней
В уходящую строчку следов…
На твоей и моей Украине
Было время цветенья садов.
Плыл по нашей с тобою России
Дух весны, до озноба в груди,
И воскрес накануне Спаситель,
И Победа была впереди.
Но уже из неведомой дали
Ты глядела, строга и добра,
Тихим взором любви и печали,
Как навеки родная сестра,
Что доселе, в годину излома,
Не молчала при кривде любой,
А вела, уповая на Слово,
Свой неравный и праведный бой.
Не окончился бой и доныне,
Потому у меня на веку
Не застудит забвения иней
Ни одну твою чудо-строку…
***
Когда не стало Родины моей,
я ничего об этом не слыхала:
так, Богом береженая, хворала! -
чтоб не было мне горше и больней...
Когда не стало Родины моей,
я там была, где ни крупицы света:
заслонена, отторгнута, отпета -
иль сожжена до пепельных углей.
Когда не стало Родины моей,
я шла тропою к Неземной Отчизне.
Но даже там, как на горючей тризне,
не пел волоколамский соловей...
Когда не стало Родины моей,
в ворота ада я тогда стучала:
возьми меня!.. А только бы восстала
страна моя из немощи своей.
Когда не стало Родины моей,
воспряла Смерть во всем подлунном мире,
рукой костлявой на железной лире
бряцая песнь раздора и цепей.
Когда не стало Родины моей,
Тот, кто явился к нам из Назарета,
осиротел не менее поэта
последних сроков Родины моей.
***
Сон о Востоке и Западе
Лежит страна Разлука
в гремучем далеке.
Сидит в окне старуха
с веретеном в руке.
Ни имени не помнит,
ни племени она.
Бушует мышь в соломе,
раздолием пьяна!
На выселках отчизны
прорухой-сиротой
гляжу в исходе жизни
за горизонт степной.
Целинные просторы.
Напрасная земля.
Мороз плетет узоры,
мне душу веселя.
Некошены поляны.
Невытоплена печь.
Овсы да гаоляны
цветут в родную речь.
И видимо далёко
отсюда – в никуда.
Сентябрьская осока.
Пустые невода.
И если глянешь хмуро,
не потупляя глаз,
твердыни Порт-Артура
затеплятся как раз.
Задымленные стены.
Приморские бои.
Траншеи под Мукденом
в запекшейся крови...
Но если глянешь строго
сквозь эту гарь и зной,
то Новгород высоко
взметнется над водой.
Задышит Ильмень синий
какая глубота!
Не будет под Россией
крылатая вода.
Не будет под Востоком
ни князь, ни свинопас!
О, Спас Льняное Око,
о, яроокий Спас!
И тары-растабары
про вольные года...
Московские татары!
Осадная беда!..
А если глянешь ясно,
тихонько поглядишь, –
над Киевом опасным
разлита гладь да тишь.
Облита лунным светом
Батыева гора.
В дубовый лист одета
сухая немчура.
Железные шеренги
и золото Ворот...
Горячая щебенка
полынью порастет.
Но молчаливо люди
читают между строк:
под Западом не будет
пылающий Восток!
Под Западом не будет
здесь даже воробья!..
Лежу себе в простуде
под ворохом тряпья.
И обо мне – ни слуха,
ни всплеска по реке...
Страна моя Разруха
в плакучем далеке!
1982
Другие статьи в литературном дневнике:
