Bенок сонетов 2017

Зимний венок сонетов 2017.
Сонет-ключ - мой. Вот он:

Зигзаги перелётных слов
Не оставляют междометий.
Я плакал тысячи часов -
Зашкален, радужен, скелетен.

Как дождь, укравший тишину,
Не накрываясь медным тазом,
Я выл про зимушку-весну.
Куплет, припев. Четыре раза.

Под шорохи воздушных струй,
Когда уже совсем терново
Цепляй мне якорем на буй
Любви пропитанное слово.

Январь ветвист. Oн за бугром.
Олени плачут серебром.

А вот, собственно, и сам венок. Авторов проставлю позднее. Скажу только, что один из сонетов - доковский. Кто сможет угадать?

1
Зигзаги перелётных слов,
Пунктиры перекрестных мыслей,
Клочки подслеповатых снов,
Как будто в воздухе повисли.

Я начинаю новый день
Плетением венка сонетов…
В окне с сугробом набекрень
Твой дом - неясным силуэтом.

Как странно - в снежной кутерьме
Не прорасти цветку надежды…
В квартире прячусь, как в тюрьме,
Боясь, что будет всё, как прежде:

Один роман, другой и третий -
Не оставляют междометий…

2
Не оставляют междометий
в конце нескромных предложений…
И, как однажды я заметил,
мы – две бегущие мишени

навстречу выпущенным стрелам,
многостраничному роману,
где буквы чёрные на белом
прикрыты утренним туманом…

Ночь так близка и новолунна:
пора и нам раскрыться снова -
порвать стеснительные струны,
шепнуть несказанное слово...

Пока я твой не слышал зов,
я плакал тысячи часов.

3
Я плакал тысячи часов,
Из-за чего – уже не помню.
А помню мириады сов,
И как бродил в ночи, бездомный.

Как истово твердил: «Останься!»
Как имя повторял в бреду,
Ловить пытался ритм танца —
«Дай руку мне, иду, иду!»

И не поймал его, и ты
Ушла к другому кавалеру.
И сожжены теперь мосты,
Но не угасло пламя веры.

Я выше болтовни и сплетен —
Зашкален, радужен, скелетен.

4
Зашкален, радужен, скелетен.
Лечу и смотрят на меня
Твои родившиеся дети,
И не хотят отца обнять.

Мне до тебя не дотянуться,
Ты дальше, скажем, чем Плутон.
Тонка, как аромат настурций,
Редка, как бинго в спорт-лото.

Я приземлюсь ногами в крышу,
А может просто заземлюсь,
И станет мысль совсем не лишней
Про дом, про верность, про семью.

Но я, увы, тебе не ну...
Как дождь, укравший тишину.

5
Как дождь, укравший тишину,
Перечеркнув горячий вечер,
Мгновенно холодней и легче
Движенье делает минут.

Как свет зажжённых кем-то ламп
Во мрачной до того прихожей
Стирает страх с холодной кожи
И звук к прыжку готовых лап.

Так ты один бросаешь взгляд,
И льётся свет, вскрывая тайну,
И тонет мяч, и жалко Таню,
И в том никто не виноват.

И спят надежды раз за разом,
Не накрываясь медным тазом.

6
Не накрываясь медным тазом,
(медь нынче очень дорога),
Я кушал кокарбоксилазу
И брал оленей за рога.

Себя назначив Дедморозом,
От витаминов я крутой,
В санях с подарками по звёздам
Помчусь как молния к не той.

Все те порядком надоели,
Не расширяют звукоряд.
Лягнув меня, ушли олени,
А значит, сани не взлетят.

Поняв, что больше не усну,
Я выл про зимушку-весну.

7
Я выл про зимушку-весну
И ты мне стоном отвечала.
Я целовал тебя, одну,
Двенадцать зим! И было мало.

И было больно и темно.
Мы врозь. Не вместе. Не женаты.
Мне совершенно всё равно
С кем до меня - меня ждала ты.

И кто-то добрый и большой
В переплетении событий
Нам спел в минувший выходной:
"Ну всё. Хорош уже. Живите!"

Но мы запомнили не сразу
Куплет, припев. Четыре раза.

8
Куплет, припев. Четыре раза.
Четыре вопля в тишине,
колючим гребнем дикобраза
впивающейся в темя мне.

Четыре грифельных сезона,
штрихами пишущих пейзаж
на гладкой заводи газона,
беря судьбу на карандаш.

Четыре сточенных огрызка
венчают бабушкин фарфор.
И детство снова близко-близко,
как карандашницы вихор.

Рисуй метель его, рисуй
под шорохи воздушных струй.

9
Под шорохи воздушных струй,
воды самовлюблённой речи,
молчаньем губы зашнуруй,
когда гортань полна картечи.

Пусть, тяжелея от тоски,
внутри катаются упруго
слова о том, как мы близки,
как далеки мы друг от друга.

А ветер тих, а воздух густ,
и никуда уже не деться.
Впивается колючий куст
в ребро чуть-чуть пониже сердца.

И эта боль врачует снова,
когда уже совсем терново.

10
Когда уже совсем терново,
Придумай пляски у костра.
Я безразличием подкован,
Жую на ужин горький страх.

Мне пяток жечь совсем не больно
Огнём ли, снегом - всё одно,
И звёзды глаз моих не колют,
Когда в окно стучится ночь.

Ты по душе четыре раза
Прошлась на острых каблуках,
Январь из песни выпал фразой,
Хрустален, облачен, лукав.

Прощальный крепкий поцелуй
Цепляй мне якорем на буй.

11
Цепляй мне якорем на буй
Запреты, оханья, уловки.
Придет весна и - угребу.
Сверну замки. Порву верёвки.

У "Третьяковки" - в переход,
А там - дворами, как придётся.
Хочу туда который год.
Туда, где ночью дрыхнет солнце.

...Познав угрюмость суеты,
Шуршат желанием халаты.
Цепляй мне якорь за болты
И буду я один в палате

Жевать всю ночь (до полшестого)
Любви пропитанное слово.

12
Любви пропитанное слово
Похоже на тирамису.
Его я повторяю снова,
Надеясь, что тебя спасу

От зачерствевших междометий
Упавших крошками в постель.
Метель, метель на целом свете,
На сердце белая метель.

Пускай она свистит и злится,
Узоров надышу окно,
Сварю тебе глинтвейн с корицей.
И станет сердцу всё равно,

Что снег почти занёс наш дом.
Январь ветвист, он за бугром.

13
Январь ветвист. Oн за бугром,
Но тянет щупальца, как стрелы,
Туда, в весну, где первый гром
Сменил апрельские капели.

Январь следит из-за угла,
Царит внутри, а не снаружи.
Он гасит лучики тепла
И не даёт забыть о стуже.

Во льду сомнений тих родник,
И замерзает ход явлений,
Прочь скачут солнечные дни,
Как стадо трепетных оленей.

Весну не празднуй, первый гром…
Олени плачут серебром.

14
Олени плачут серебром,
И золотом стекают свечи.
Отдав часы в цветмет на лом,
минутами истает вечность.

Зима – весёлый ростовщик,
долги взимает очень быстро.
В степи почти замёрз ямщик,
не отыскавший гармониста,

чтоб привезти его к столу.
Ну что за Новый Год без песен…
Декабрь – спящий на полу
старик - зиме не интересен,

Когда январь плести готов
Зигзаги перелётных слов.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 28.02.2017. ***
• 24.02.2017. ***
• 15.02.2017. ***
• 13.02.2017. ***
• 11.02.2017. Bенок сонетов 2017
• 03.02.2017. ***