Борис Пастернак
После угомонившейся вьюги
наступает в округе покой.
Я прислушиваюсь на досуге
к голосам детворы за рекой.
Я, наверно, неправ, я ошибся,
я ослеп, я лишился ума.
Белой женщиной мёртвой из гипса
наземь падает навзничь зима.
Небо сверху любуется лепкой
мёртвых, крепко придавленных век.
Всё в снегу: двор и каждая щепка,
и на дереве каждый побег.
Лёд реки, переезд и платформа,
лес, и рельсы, и насыпь, и ров
отлились в безупречные формы
без неровностей и без углов.
Ночью, сном не успевши забыться,
В просветленьи вскочивши с софы,
Целый мир уложить на странице,
Уместиться в границах строфы.
Как изваяны пни и коряги,
И кусты на речном берегу,
Море крыш возвести на бумаге,
Целый мир, целый город в снегу.
Борис Пастернак
1924 год
Другие статьи в литературном дневнике:
