В июле я видал роскошный отблеск рая:
сжигал себя закат безумием цветным
и, радугой сплошной полнеба обнимая,
сливался в алый луч над лесом голубым.
Не могут на земле соперничать с закатом
ни яркостью — пион, ни нежностью — опал;
дыханье притаив, волнением объятый,
средь сонных скабиоз безмолвно я стоял.
Восторженной душой иль взором ослеплённым,
казалось, в небесах я Бога нахожу;
хотелось в этот миг быть радостным, влюблённым,
чтоб в поцелуе слить святую красоту.
Увы… Как надо мной фантазия глумится!..
Как здесь я одинок — заката бледный паж!..
Ты слишком хороша, вечерняя царица,
и слишком много грёз рождает твой мираж.
Гляди, душа моя, и вы, мои надежды!
Ведь надо песни петь, ведь царствует любовь!
Я помню, я сомкнул задумчивые вежды,
И к сердцу прилила бушующая кровь.
Как эта красота меня очаровала!
Как жаждал я любви и как просил ея,
Молясь пред алтарём, где страстно догорало
Заката торжество, как и душа моя.
Как мучили меня сомненья и вопросы!
Вороны поднялись под тенью тонких туч;
Работники вдали свои точили косы,
Звучал далёкий лай, блистал последний луч.
Как будто слыша вздох, я тихо обернулся,
И… я нашёл её, желанную мою…
Она близка была; я молча улыбнулся
И руки протянул, и понял, что люблю…
