БЖ. Шевчук. Проза поэта
Ночью прочла на стене БЖ её новый текст, заявленный как антивоенная проза. Он меня смутил. В тексте три части. С первой всё ясно - это антивоенная проза. Пса жалко. А во второй части два бойца "Айдара" ползут на врага... Если бы они подорвались на мине, мне бы не было их жалко. Увы, но это так.
Но даю 2 и 3 часть текста БЖ.
2
Остап полз на брюхе и про себя чертыхался, что у него нет огнестрела. Рядом ползла Ирина ; вооруженная снайперша, двадцатилетняя студентка института культуры, автор недописанной дипломной работы на тему: «Педагогические взгляды Константина Станиславского». Та еще актриса. Они лежали в этом проклятом лесу уже целые сутки, надо было продвинуться еще метров на пятьдесят к вражескому блокпосту. И неумолимо надвигающуюся дрему не отгоняла даже кола на растворимом кофе. Ира посмотрела на Остапа и глазами дала понять, что, преодолей они еще несколько метров, и их будет видно, как на ладони. «Знаю», - про себя подумал Остап и не ошибся. Невдалеке раздался странный шорох, в ответ на который тут же вскоре грянула минометка. Кто-то прочесывал зеленку. Обоих не задело. Ира потом долго вспоминала этот случай, со смехом добавляя, что якобы Остап обещал на ней жениться, если вернутся из этой разведки. Заявлять так было крайне наивно: в Европе у Остапа уже были законная жена и дети.
-3-
Вернувшись в Питер, Миша подолгу ночами сидел «вконтакте». Искал старых друзей, одноклассников, договаривался о встречах, на которые никогда не приходил. Один раз созвонился с одним дворовым товарищем, а тот ему – давай вещать о выгодных капиталовложениях в его акционерное общество, потом перешли к традиционному спору о Навальном, о митингах, о либерализме. Через некоторое время товарищ, хваставший до этого своими успехами в бизнесе и в деле защиты свободы слова, наконец, спросил: «А ты-то как?».
; А я с войны вернулся – ответил Миша и, не прощаясь, положил трубку.
Потому так и обрадовался Михаил с позывным «Норманн», когда нашел в соцсетях своего самого близкого школьного друга.
- Остап, сколько лет! Рад слышать.
- Не много и не мало: двадцать, Медведь.
- Вижу, фотки постишь с дорогих курортов. Как тебе там, в Барселоне?
- Скучаю по Питеру, Миша. Всё-таки Родина. Хотя и уродина.
- Пусть и не красавица, но она нам нравится, ага. Всё так же по Шевчуку зависаешь?
- А то).
- Фразочками начал враждебными разговаривать… Что ж ты так, не любишь нас уже?)
- Вас-то люблю, а вот остальных не очень.
- И чем не угодили?
- Пацанов наших из «Айдара» многих убили.
- ?
- Воевал я, Миша. На стороне Украины, конечно.
- Вот как…
- А тебя это беспокоит? Ты ж еще, помню, на исторический поступал, чтобы царей защищать.
- Да, исторический не при чем тут, людей жаль… Ну, будем знакомы. Михаил, позывной «Варяг», батальон «Призрак».
- Понял. Здесь, наверно, надо прекратить переписку?
- Дело твоё. Я ей рад.
- Я тоже. А скажи мне, Варяг, а где вы стояли в 2014?
- Да в городке сосновом. Мачты длиннющие, почти Питер.
- Правда? А мы там со снайпершей на брюхах ползали - ваших разведывали. Ваши еще минометками лес прочесывали.
- Так, я и прочесывал, Остап. Слава Богу, не попал. Или не слава… Вот сижу, думаю теперь, айдаровец.
- Ты думай меньше – лучше спать будешь.
- От бессонного слышу. Кстати, ты какую песню Шевчука слушал перед боем?
- «Не стреляй».
- А я – «Последнюю осень».
- Знаешь, Мишка, а хорошо, что мы в тот день друг друга не убили.
- Наверное. На всё Божья воля.
- Кстати, а чего стрелять начал, приметил нас?
- Та нет, показалось…
-- - - - -
Начну с важного для меня - с позиции автора текста. Я её не почувствовала - позицию. Как и позицию её двух героев-айдаровцев. За что они готовы убивать людей и за что они воюют? Кого считают врагами?
Для меня они просто убийцы. Не понимающие, что делают.
В 2014 году, когда началась война, я спросила своего сына, пошёл бы он воевать добровольцем. Он сказал, что НЕТ. - А если бы призвали? - Не пошёл бы. - Расстреляли бы. - Нет, не имеют права. - Ну посадили бы в тюрьму. - Ну и что? Лучше тюрьма, чем убивать людей. Да ещё своих.
Я горжусь своим сыном. И Высоцкий сказал бы ему МОЛОДЕЦ. И Захар Прилепин. И Шевчук (спрошу его при встрече).
Позиции понятны у этих уважаемых людей. И у Михаила. С ним бы хотела поговорить. И мы бы, уверена, поняли друг друга. А у Остапа и Ирины позиция не ясна. И у автора. Возможно, автор разделяет и оправдывает позицию айдаровцев. Тогда это совсем не антивоенная проза.
- - - - -
Ещё вернусь!
Другие статьи в литературном дневнике:
