Михаил Анищенко 1950 - 2012
Михаил АНИЩЕНКО (1950 - 2012)
* * *
Время сбилось с извечного круга.
Все пророчества воспалены.
На лице у любимого друга
Я увидел оскал сатаны.
Я ушёл, я сбежал из вертепа.
Я уехал за тысячу вёрст.
И нашёл на околице неба
Небольшой деревенский погост.
Ночь тревожно могилы багрила,
По оградам скользила, рябя…
Друг мой плюнул на эти могилы,
Не заметив, как плюнул в себя.
Пахло чем-то растаявшим, древним,
Что не может шуметь и блистать…
Захотелось родную деревню
От вчерашних друзей опахать.
Но тревожно шумели сирени,
И почувствовал я, что кругом
Возникают и кружатся тени,
Говорят на наречье чужом.
Я не знал и не ведал, откуда
Эти чёрные люди пришли.
Но уже улыбнулся Иуда
Из высокой, как небо, петли.
Тени шли, словно тени, неслышно,
Расползались вокруг, как мазня.
И подумал я: – Боже Всевышний,
Почему Ты оставил меня?
И крестил я орду пучеглазью,
То в бессилье, то в ярость впадал,
Позабыв, что Господь перед казнью
Даже сыну руки не подал.
ИОСИФ
Был звёздный час. Был час прощальный.
Горела вещая звезда.
Иосиф, старый и печальный,
Был ростом меньше, чем всегда.
Он и робел, и запинался,
Не зная толком, что сказать.
Он так устал, и так боялся
Марию к Богу ревновать.
Она, любимая, светилась,
Как дети светятся во сне,
И ниже уха жилка билась,
Живая жилка, как у всех.
То головой она качала,
То тихо плакала во мгле…
Иосиф видел в ней начало
Всего, что будет на земле.
И звёздный час был час прощальный.
Младенцу было меньше дня.
Но кто же выдохнул печально:
– Пошто оставил ты меня?
Никто тот голос не услышал.
Вздохнул Иосиф: – Ничего… –
И встал с колен, и тихо вышел,
Как будто не было его.
Я воду ношу
Я воду ношу, раздвигая сугробы.
Мне воду носить всё трудней и трудней.
Но как бы ни стало и ни было что бы,
Я буду носить её милой моей.
Река холоднее небесного одра.
Я прорубь рублю от зари до зари.
Бери, моя радость, хрустальные вёдра,
Хрусти леденцами, стирай и вари.
Уйду от сугроба, дойду до сугроба,
Три раза позволю себе покурить.
Я воду ношу — до порога, до гроба,
А дальше не знаю, кто будет носить.
А дальше — вот в том-то и смертная мука,
Увижу ли, как ты одна в январе
Стоишь над рекой, как любовь и разлука,
Забыв, что вода замерзает в ведре…
Но это ещё не теперь, и дорога
Протоптана мною в снегу и во мгле…
И смотрит Господь удивлённо и строго,
И знает, зачем я живу на Земле.
Пускай!
Забудь слова, приметы, лица,
И счёты с миром не сводя,
Попробуй взять и раствориться
В холодных капельках дождя.
Попробуй тихо, неумело
Войти в деревья и ветра.
Пусть без тебя побудет тело
На мокрой лавке до утра.
Пускай тебе легко летится
Над беспризорною судьбой,
Пускай сверчки, цветы и птицы
Легко становятся тобой.
Лети божественным созданьем,
Позёмкой лунною пыля,
Когда одним твоим дыханьем
Согреты небо и земля.
И пусть, как ниточка, порвётся
Нездешней жизни волшебство…
Но в тело грешное вернётся
Не то, что вышло из него.
Отныне в нём легко и строго
Огонь божественный горит.
Плывёт туман. Пылит дорога.
Звезда с звездою говорит.
***
Хотя б напоследок — у гроба,
Над вечным посевом костей,
Подняться на цыпочки, чтобы
Стать выше проклятых страстей.
Подняться туда, где и должно
Всю жизнь находиться душе.
Но это уже невозможно,
Почти невозможно уже.
Прощевай
Прощевай, моя опушка,
Прощевай, тропа в бору!
Ухожу… Но словно Пушкин,
Весь я тоже не умру.
Положил себя, как требу,
Я на камушек лесной…
Журавли летят по небу,
Словно ангелы — за мной.
В час распада и распыла
Грешный мир нам не указ.
Не страшусь… Всё это было
И со мною много раз.
Поклонюсь Борису, Глебу…
И над Родиной святой
Буду гром возить по небу
На телеге золотой!
В поезде
Мне ни чаю, ни водки не надо.
Всё проходит: хмелей — не хмелей.
Как поэт, убежавший из ада,
Я печально смотрю на людей.
Они ждут небывалого чуда,
Их волнует ночная езда…
Я не с ними. Я еду оттуда.
А они ещё едут туда.
Запомни
Вот так вся жизнь — круги и петли,
Туман, мерцающий вдали…
Куда спешить тебе? Помедли,
Постой на краешке земли.
Одно мгновение хотя бы
Не забывай в стране чужой:
Стоит вода, стоит сентябрь,
Стоит звезда над головой.
***
Россия, Русь! В тоске величья,
В кругу неверия и лжи,
Меняй одежды и обличья,
Но дух нетронутым держи!
Среди земных и горних множеств,
Объятых тьмою и огнём,
Ты велика, как безнадёжность,
Что в сердце вызрела моём.
Пройдут наркоз и летаргия,
Взойдут из пепла зеленя…
Храни, храни свой дух, Россия,
Хотя бы в сердце у меня!
Другие статьи в литературном дневнике:
