* * *
Они летают разные красивые
Блистая опереньем на лету
Я их беру, гляжу в глаза их синие
И на землю холодную кладу
Они лежат не в силах приподняться
А я уже заместо их лечу
И говорю им тихо: Полно, братцы
Лежите там, я вам добра хочу
Потом поймете
* * *
Всю жизнь темнеет понемногу
Боец с утра лишь только ногу
Поставит в кованый сапог
А глядь – опять темно и враг
Опять невидим, хоть ложись
Обратно спать – и так всю жизнь
* * *
Когда бы вы меня любили
Я сам бы был бы вам в ответ
К вам был бы мил и нежн... да нет
Вот так вот вы меня сгубили
А что теперь?! – теперь я волк
Теперь невидим я и страшен
Я просто исполняю долг
Той нелюбви моей и вашей
* * *
Чуден Днепр в погоду ясную
Кто с вершин Москвы глядит
Птица не перелетит
Спи родная, спи прекрасная
Я, недремлющий в ночи
За тебя перелечу
Все, что надо
* * *
И Данте со своей Петраркой
И Рилька с Лоркою своей
Небесной триумфальной аркой
Мерцают из страны теней
И русскоземный соловей
Когда пытается расслышать –
Молчит и слышит только медь
Да что он может там расслышать?!
И он предпочитает петь
* * *
Ворон сверху покосился
На меня, да на меня
Я – одежды поправлять
Можт, пиджак перекосился:
Что ты, черный гад, воззрился
На меня, аль незнаком?
А он мне русским языком:
Да ты чего засуетился?
Просто сладким вдруг душком
Потянуло
* * *
Мне нежный голос комариный
Мне летним вечером и странным
То голосом мне шепчет Анны
То имя шепчет мне Марины
А то взлетая в поднебесье
Все звоном заполняет страстным:
Не плачь, дитя, не плачь напрасно
Твоя слеза на труп безгласный
Живой росой не упадет...
А то и вовсе пропадет
* * *
Ой, ты мое тело
Что ж ты так вспотело
Раз по Красной площади прошло
А уж все по;том изошло
Али площадь не блаженная
Вкруг Василия Блаженного
Али площадь не красна
Али сущность не ясна
* * *
Вот приходит она, боль
Как зверушка малая
Всяк бежит ее убить
А я вот ее балую
Пусть побегает – говорю
Но не очень больно
Она ж склонит ко мне головку
И прошепчет: Больно! –
Дай тебя я пожалею
Бедная моя
* * *
Господи, страшно смотреть на ребенка
Глянешь – а он в одночасье помрет
Как-то не так тебя, скажем, поймет
Да не опомнится – дело-то тонкое
Да и обратно ведь – ведь не уйдешь
Вот ведь, удержишься – да и помрешь
Сам
* * *
Счастье, счастье, где ты? где ты?
И в какой ты стороне?
Из-под мышки вдруг оно
Отвечает: вот я! вот я!
Ах ты, милое мое!
Детка ненаглядная!
Дай тебя я пожалею
Ты сиди уж, не высовывайся
* * *
Девушка пройдись и встань
Лет семнадцать тебе вроде
Ты прекрасна при народе
Словно трепетная лань
Ну а я уж стар и зол
Сорок лет мне будет вроде
Как поэт я при народе
А по правде – как козел
* * *
В чистом поле я гуляла
Да на травку прилегла
А пока тело отдыхало
Я на время перешла
В синеглазую кукушку
Полетела-прилетела –
Нету тела на опушке
Волки съели мое тело
А может, где скитается
Без меня, может с китайцем
Каким
Живет
* * *
Прекрасные родимые болезни
От подлого здоровья защищают
Чтоб не сожрало сразу нас до смерти:
Как ангелы порою навещают
И натирают черным горьким медом
Чтобы здоровью было неповадно
Нас слизывать могучим языком
* * *
Возле нашего подъезда
Всякой твари посреди
Вышел ангел полуместный
Посидеть – ну, посиди
Потому что всяко место
Всякой сущности пригодно
Нам судить их неспособно
Им судить нас – Бог прости
Их
* * *
На каждый маленький укус
Нисходит с неба Иисус
На ранку молча он глядит
Она ж – как паучочек горький
Как тварь обиженная горько
Она бежит к Нему, бежит
Приласкаться
* * *
Моего тела тварь невидная
Тихонько плачет в уголке
Вот я беру ее невинную
Держу в карающей руке
И с доброй говорю улыбкой:
Живи, мой маленький сурок
Вот я тебе всевышний Бог
На время этой жизни краткой
Смирись!
* * *
В пучинах жизни погибая
В московском проливном дожде
Как тут не вспомнишь Бао Дая
На светлом боевом коне
Как он летит и шашкой метит
В какой-то холмик земляной
Оттуда же большие дети
Драконовы бегут толпой
Окровавленные
* * *
А много ли мне в жизни надо?
Уже и слова не скажу
Как лейбницевская монада
Лечу и что-то там жужжу
Какой-нибудь другой монаде
Она ж в ответ мне: Бога ради
Не жужжи
* * *
Подросткового утенка
Задавил велосипед
Жизнь устроена так тонко
Жил утенок – теперь нет
Смерть пристроила утенка
Ну а что велосипед? –
Он все ездит, он все давит
На него управы нет
* * *
Куриный суп, бывает, варишь
А в супе курица лежит
И сердце у тебя дрожит
И ты ей говоришь: Товарищь! –
Тамбовский волк тебе товарищ! –
И губы у нее дрожат
Мне имя есть Анавелах
И жаркий аравийский прах –
Мне товарищ
* * *
Ох и мудрый я как Гете
Даже страшно самому
Потому что мудрость эта
Страшна честному уму
Потому что начинаясь
Безобидно, так сказать
Истончается кончаясь
Где ничего не доказать
* * *
Ел шашлык прекрасный сочный
А быть может утром рано
Эти бедные кусочки
В разных бегали баранах
Разно мыслили, резвились
А теперь для некой цели
Взяли да объединились
В некий новый, некий цельный
Организм
* * *
Выходит пожилой крестьянин
Ему корова говорит:
Родной, поляжем здесь костями
Но будем жить как Бог велит
А как он, Бог, тебе велит? –
Ей мудрый говорит крестьянин:
Быть может он полечь костями
Тебе, кормилице, велит
А мне нельзя
* * *
Вот журавли летят полоской алой
Куда-то там встревоженно маня
И в их строю есть промежуток малый
Возможно это место для меня
Чтобы лететь, лететь к последней цели
И только там опомниться вдали:
Куда ж мы это к черту залетели?
Какие ж это к черту журавли?!
* * *
Мягко бережком вдоль речки
Босой крадется человек
На бугру стоят овечки
Смотрят над водами рек
Что крадется тот-то, первый? –
Не второго ли убить? –
Бог все знает предусмотрит –
Значит можно и убить
Если можно
* * *
Нога чегой-то там болит
Какой-то видно паразит
Завелся, вот сейчас возьму
Лекарство да и изведу
Злодея, да и ногу тоже
Спасу..., а между ними, Боже!
Любовь, быть может!
Неземная!
Это мне – боль
А им – любовь!
* * *
Проступайте же во мне
Человеческие боли
Чтобы стал я поневоле
Мерзопакостным вполне
А то вот живу как кошка
Много вижу, мало ем
Скоро мудрый уж совсем
Распластаюсь вдоль окошка