Загубленное поколение
По поводу пенсионной реформы ложится, как говорят, в строку статья колумниста
Игоря СЕВЕРНОГО.
Кто больше всех пострадает от введения нового пенсионного возраста?
Разница в 10-15-20 лет - это уже много, это целое поколение. На плечи одних поколений выпали тяготы войны и голода, другие выросли и состарились с надеждой на светлое будущее. Однако есть одно поколение, на долю которого выпали не войны и катаклизмы, а несколько, так сказать, "шоковых терапий", которые заставили этих людей не раз находиться на грани выживания, отравили молодость и не сулят ничего хорошего в старости.
"Известной американской писательнице Гертруде Стайн принадлежит выражение «потерянное поколение», сорвавшееся с ее уст невзначай, – как характеристика поколения, к которому принадлежал Эрнест Хемингуэй. Нынешних пятидесятилетних всё чаще называют поколением загубленным.
Но какие же основные политические поколения можно выделить в нынешнем российском обществе?
Традиционным стало упоминание в различных источниках поколений фронтовиков, «шестидесятников», а также молодежи, перестроечно-реформаторского поколения. В то же время практически вне анализа остается поколение пятидесятилетних, сформированное в доперестроечный, последний «советско-имперский» период и несущее сегодня главную производственную, социальную, культурную и общественную нагрузку.
Так, «поколение победителей», т.е. фронтовиков Великой Отечественной войны и тружеников тыла, большинством россиян воспринимается как в чем-то старомодное. Вместе с тем представителей этого поколения считают людьми очень достойными, честными, желающими добра своей стране. Большая часть россиян видит в уходящем поколении фронтовиков совесть России.
В «шестидесятниках» видят прежде всего романтиков, свято веривших в демократические идеалы, но не учитывающих реальные общественные обстоятельства. Многие считают судьбу этого поколения трагической, так как ему не удалось воплотить свои идеалы в жизнь.
Следует отметить, что о «потерянности» перестроечно-реформаторского поколения заявляют и в средних возрастных группах, и 26-35-летние. А каждый второй представитель «поколения победителей» отмечает, что молодые успели «привыкнуть к легким деньгам, нынешнему беззаконию и безответственности перед обществом».
Весьма неожиданным оказывается общественное восприятие последнего «советско-имперского» поколения — так называемых пятидесятилетних — людей, сформировавшихся в доперестроечный период (т.е. до 1985 г.). Здесь доминирует такая точка зрения: «Эти люди — костяк той лучшей части российского народа, который сегодня стремятся сломать всякими разрушительными для страны «реформами». Именно они — на самом пике своей жизненной карьеры — потеряли если не все, то многое. И если их добьют, то с ними окончательно рухнет и Россия. Воспитанные в условиях в общем-то нормального общества, пятидесятилетние являются главными защитниками лучших наших традиций: трудолюбивы, любят страну, воспитанны, чтут нормы морали». Причем самое позитивное отношение к пятидесятилетним высказывают представители поколения фронтовиков.
Именно о поколении нынешних пятидесятилетних мы ведём сейчас речь. Но прежде всего определимся, кого мы будем считать таковыми. Это люди, родившиеся в 1962 – 1967 годах, то есть те, кому на сегодняшний день 50-55 лет.
Мы, привыкшие с детства к полупустым магазинным полкам, в то время как полки холодильников вопреки всему ломились от простой и тогда ещё здоровой еды, не могли себе даже представить, что такое тотальный дефицит, а когда он всё-таки наступил, оказались наименее к нему приспособлены. Ведь если «фронтовики» и «шестидесятники» получили прививку карточного распределения продуктов питания, если им было знакомо понятие голода, пусть даже и в раннем детстве, то нынешние пятидесятилетние, избалованные эпохой «застоя» и пролонгированного благополучия, как в омут, окунулись в хаос перестройки.
И вот в 1991 году – новая катастрофа. Бурный всплеск эпохи дилетантов, когда «сапоги тачал пирожник, а пироги пёк сапожник», когда на рынке торговали вещами и книгами инженеры-атомщики. Профессионалы вдруг оказались никому не нужными: предприятия закрывались, учреждения разгонялись, наука перестала финансироваться. Всё, что представляло хоть какую-то ценность, приватизировалось без учета государственных интересов. Время «горячих денег» требовало от людей таких качеств, как наглость, жестокость, хитрость, лживость, полное отсутствие морали. И здесь большинство теперешних пятидесятилетних осталось не у дел. Ведь их воспитали пионерия, комсомол и партия, они восхищались Павкой Корчагиным, любили Гулю Королёву, собирали металлолом и макулатуру, уважали старших.
Легче было двоечникам, прогульщикам, хулиганам – тем, кому чужды были рефлексии, кто не утруждал себя размышлениями о смысле жизни. Они – танки. А танки, как известно, грязи не боятся. Шли через грязь, напролом, по головам, переступая через трупы. Успели «пробиться»: те, кто был у власти и «кормушек» в момент развала страны, идеологии и экономики; те, для кого нормы морали были пустым звуком; те, кто захватил своими школьными годами эпоху цинизма и сам стал циником; и, наконец, те, кому каким-то чудесным образом отчего-то повезло. Однако и среди всех этих был «естественный» (вернее – неестественный) отбор. Мало ли таких вмиг разбогатевших девчонок и парней, дядь и тёть, находили в подъездах с пробитыми головами!
Но речь не об этом. Ладно, кто-то разбогател, кто-то обнищал. В конце концов всё, как нынче говорят, «устаканилось». Работать кому? На всех углах и перекрестках слышен стандартный вопль: «Дайте денег – и мы запустим промышленность, поднимем деревню, полетим на Марс, построим семь чудес света …» Представим на минутку, что деньги вдруг нашлись. Кто же реально будет работать, создавать, развивать и управлять замечательными проектами районного, регионального и тем паче общероссийского масштаба?
Если ещё совсем недавно в различных изданиях типа «Работа для вас» работодатели ограничивали возраст претендентов 30 – 35 годами, то теперь всё более популярными в качестве постоянных работников становятся именно те, кому около 50 лет и более.
Сбой всего государственного устройства страны поставил в 1991 году точку в эволюционном развитии всех общественных процессов последних десятилетий. Человек, которому сейчас 50-55 лет лет, в 1991 году был в возрасте 23 – 28 лет. Японец в таком возрасте считается ещё «ясельным»: теоретические знания должны быть подтверждены длительной практической работой в избранной предметной области, прежде чем ему будет позволено встать на капитанский мостик. Такие правила игры диктует уровень сложности современного общественного развития нашей цивилизации. Объективные каноны стратегического управления предрекают наиболее талантливым место «у штурвала» государственных структур или руководства крупной корпорацией после сорока лет. К этому возрасту у такого специалиста имеется базовое и профессиональное образование, бесценный опыт практической деятельности в отлаженной десятилетиями хозяйственной или научной сфере деятельности, жизненный опыт и устоявшаяся семья с подросшими детьми. Это возраст расцвета специалиста, когда общество имеет возможность получать от него максимальную творческую отдачу.
Смело можно утверждать, что молодые люди, которым в 1991 году было меньше 28 лет, не могли стать специалистами высокого класса по своей базовой специализации. Все мы прекрасно помним, что после 1991 года началась эпоха посредничества, торговли, «кидания», финансовых афер, биржевых игр. Поэтому в это время можно было «отспециализироваться» только в таких узких секторах экономики, как торговля, финансы, ценные бумаги.
При этом в полном соответствии с общемировой практикой к 1991 году в стране были подготовлены существовавшей в Советском Союзе эффективной системой кадровой подготовки замечательные специалисты высокой и средней квалификации во всех отраслях народного хозяйства. Они имели хорошее образование, включая курсы усовершенствования и переподготовки, большой опыт практической работы на производстве, в сельском хозяйстве, в науке. Многим удалось пройти школу работы в министерствах и ведомствах. Наиболее успешные из них уже успели стать молодыми директорами предприятий и руководителями различных государственных учреждений. Те, кто пошёл по научной тропе, к этому времени впитали в себя азы знаменитых отечественных научных школ, чтобы и дальше приумножать достижения российской науки.
Таким образом, нынешние пятидесятилетние – это судьбоносное для России поколение, которое еще способно грамотно проявить свой профессионализм по спасению нашей промышленности, предотвратить полное исчезновение уникальных отечественных научных школ, поднять сельское хозяйство, проявить свои управленческие навыки на различных постах, в том числе и в государственных структурах.
Но все это станет возможным только в том случае, если эти люди будут востребованы обществом. В крупных городах это уже поняли, но в маленьких они, в основе своей привыкшие к личной ответственности за результаты своей деятельности, в подавляющем большинстве находятся на положении изгоев, так как их по возрасту привлекают в основном на неквалифицированную работу на подхвате. Более того, в последнее время в отношении них применяется изощренная потогонная система эксплуатации интеллекта. Предприниматели, сколотившие себе капитал любыми доступными им методами, не брезгуя при этом и самыми низкопробными, и зная уже о трудоспособности и ответственности таких людей, без зазрения совести пользуются их тяжелым положением в новых рыночных условиях жизни. Представителей этого неприкаянного поколения нанимают на работу на самых кабальных условиях, перекладывая на них всю тяжелую черновую работу и оплачивая их труд по крайне низким ставкам. Для многих нуворишей это поколение стало буквально «золотым», поскольку приносит им практически задарма колоссальные барыши.
Поколение пятидесятилетних, которое на государственном уровне ещё может что-то сделать для своего народа и которое оказалось последним в цепи преемственности от предыдущих поколений, фактически подвергается геноциду со стороны не только новых хозяев жизни, но и государства. Так, скорее всего подпадут под повышение пенсионного возраста именно те, кому сейчас 50 (чиновники – уже попали).
Да и теперь кушать хотят все, и поэтому многие пятидесятилетние все дальше уходят от своих специальностей, берясь за любую работу, где платят хоть какие-то деньги. Ряды их постепенно редеют: часть переквалифицировалась на другой род деятельности, часть потеряла здоровье в унизительных попытках выжить и прокормить свои семьи, часть психологически надломилась, впала в депрессию и не способна больше ни на что. К началу нынешнего века это поколение вышло на одно из первых мест в стране по уровню смертности (причины массового ухода из жизни этих людей в наиболее благодатном возрасте кроются в полнейшей беспросветности их положения в обществе).
Как бы это ни показалось кому-то странным и анахроничным, но для этого поколения советских (именно, советских!) людей над материальными стимулами жизнедеятельности превалируют моральные, что, повторимся, является следствием их патриотического воспитания и мировоззрения государственников. Какую бы маску ни носили эти люди по жизни, внутри каждого из них идут разрушительные психические процессы, вызванные осознанием невозможности остановить свою профессиональную дисквалификацию. Ведь если говорить, к примеру, о научной сфере, то её покинули самые активные и трудоспособные кадры, часть из которых навсегда эмигрировала в дальние страны, а другая – большая – часть была ввергнута в процесс межсекторальной мобильности (как показывает практика, для полной дисквалификации научным работникам достаточно 2-3 лет перерыва в их изыскательской деятельности).
Кто останется, в конечном счёте, в отечественном кадровом корпусе? Люди функционально безграмотные, не получившие систематического образования, без навыков работы с большими коллективами людей, не желающие заниматься неброской черновой работой, которой хватает в любом деле. Наша страна при таком раскладе уже стала (и не стесняется этого!) классической развивающейся страной, страной мелких лавочников и наемной рабочей силы для иностранных «инвесторов».
Можно ли после всего сказанного сомневаться в том, что пятидесятилетних необходимо беречь и пестовать, как стратегический ресурс страны? Конечно, на это можно надеяться только в том случае, если российское правительство будет стоять на патриотических позициях. Пока же, в точном соответствии с планами Запада, это поколение отправлено в сумеречную зону забвения.
На долю пятидесятилетних выпали все тяготы и лишения обратного перехода от социализма к капитализму, эпоха перестройки, всяческих дефолтов, гиперинфляции, прозябания, челночного бизнеса, мгновенно приобретаемого богатства и столь же мгновенной нищеты, время киллеров, мафии и олигархов, громадных дворцов и рушащихся на головы балконов, локальных войн и страшных терактов, но главное – коренной ломки общественного сознания.
Нам не пришлось испытать всех прелестей социалистического распределения, бесплатной раздачи квартир, поскольку, когда эта раздача уже закончилась, мы ещё учились в институтах и не успели поработать и заработать ни жилья, ни мебели, ни транспорта по разнарядке. В пору нашей молодости, в цветущие и моментально увядающие годы, нам не было никакой помощи от государства. Многие из нас недоедали, нашим детям мы не могли купить не только хороших вещей – вдоволь еды! Большинство семей было просто не в состоянии иметь несколько детей. Это сейчас, спохватившись, государство как бы даёт и пособия, и материнский капитал. А наших детей мы кормили сами на нищенские зарплаты, которые не выплачивали по полгода. Мы были никому не нужны. Мы фактически начинали с нуля. Мы ломали себя, переламливали, многие сламливались, большинство сгибалось и загибалось. Но мы всё-таки выжили.
Нас, людей с настоящим высшим образованием, очень много среди рыночных торговцев, среди дворников, безработных, бомжей и пьяниц (...) и среди руководителей разных уровней.
И всё-таки… Всё-таки, как бы нас ни губили, как бы ни ломали, как бы ни унижали, есть то, что никому и никогда не отнять. Наша нищая молодость всё-таки была интересной. Мы, последние советские романтики, успели вдохнуть глоток свежего воздуха в пору только что начавшейся перестройки. Никто не прочитал столько, сколько тогда мы. Никто не открыл для себя столько нового, как открыли мы. Большее из того, что мы нажили, как и дедам нашим, далось тяжёлым трудом. Но тем ценнее оно для нас. Может, именно потому у нас крепкие семьи: те, кого сплотила нужда, не предадут друг друга. Мы смогли сохранить свой высокий профессионализм. А ещё – несмотря ни на что – веру в будущее. Мы ещё повоюем! Мы ещё повоюем, чёрт возьми!"
Судя по вчерашним заявлениям правительства, вряд ли удастся повоевать. Так - дожить бы, доползти бы...
А ещё знаете, как будет? Если всё это действительно начнётся с 2019 года, то в первые годы действительно поднимут пенсии тем, кто уже дошёл до них. И будут повышать их, в том числе, и за счёт тех, кому возраст продлили.
Потом всё уляжется. Денег опять на пенсии будет не хватать. И подойдёт как раз срок этих самых горемык - которым как раз больше всех и не повезло. И тогда им скажут: а что вы хотели, надо было самим копить! Есть почти уверенность, что так и будет...
Другие статьи в литературном дневнике:
