аж два сегодня
Мария Петелина_____
Глупое сердце, не бейся
(с)Есенин
бейся не бейся однажды встанешь
танец прервав поседевший дервиш
на шагане располневшем стане
взгляд сожаленья едва задержишь
шила всю жизнь шагане вязала
тесто месила носила воду
только восход загорался ало
тут же закат забирал свободу
пела кричала рожала деток
ведала цену кивку и слову
дервиша ветром носило где-то
камни сдирали с него полову
у шагане под глазами тени
как в винограднике летом знойным
боли и грусти любви измене
трудному счастью - а есть иное? -
ведала цену платила смело
сильной ладонью цедя в подойник
жизнь это дело и слово - дело
помнишь ещё молодой покойник?
что ж ты планета его не держишь
кружишь от Ноя его до мая
юный поэт поседевший дервиш
только последнюю цену знает
***
и ещё одно, любимое:
Ирина Валерина_____
Он курит трубку, втягивает дым.
Рождённый вечно юным и седым,
он дарит вдох и – забирает выдох.
Сплетая сеть из истин перешитых,
насвистывает пошленький мотив.
Над ним когда-то дерзко подшутил
один поэт, придумавший всё это,
но я сейчас не стану про поэта...
Всё это дым. Вот глина. Вот вода.
Спешат по параллелям поезда,
летят по параллелям самолёты.
И время, параллельное всегда,
крадётся на привычную охоту:
на бабочек идей, на птиц мечты,
на мелких грызунов банальных смыслов.
Змеится с зиккуратов белый дым,
горят в календарях сухие числа.
Так быстро жизнь проносится, что я
уже почти не помню прошлой жизни.
Деревья облетевшие стоят,
а там, в геологических слоях,
скрутившись в рог, спят каменные слизни.
Сизиф-неделя копит едкий яд,
но прёт вперёд, катя тяжёлый камень.
Как Лотова жена, в себя глядят
давно окаменевшими глазами
чужие звёзды. Небо – ловчья сеть –
больно вторую кальпу недосыпом.
Я так мала, что хочется взлететь,
да взлётный путь по льду песком присыпан,
а дворник, что оранжев и похмелен,
насвистывает пошленький мотив.
Над ним пока никто не подшутил –
я б стала первой, только кто поверит,
что я его придумала сама?
...Туманная, тягучая зима,
зажилив Новый год и веру в чудо,
по городу бредёт, даря простуду.
Дрожмя дрожа, чихает чихуа-
"Хуа-хуа?" – брезгливо дёрнув шкурой,
приблудный кот, покоцанный и бурый,
косится на охвостье буржуа.
Плывёт над миром дым, густой и белый.
Здесь частный сектор, боги здесь просты,
живут себе у края пустоты
и полнятся неверием и гневом,
но топят печи.
...Всё, как прежде, сон.
И временная разность поясов,
и тот, кто курит трубку, и зима,
и старый бог, что выжил из ума,
и колесо скрипучее сансары,
и мёртвых звёзд ажурное шитьё,
и дым, и снег, и этот выдох пара –
дыхание летящее моё.
Иллюзия в иллюзии. Инклюз,
тягучий мёд текущего момента.
Жизнь встроена в него сейчас зачем-то.
Я ничего, наверно, не боюсь.
Нет расстояний. Ни души окрест.
Закрыв глаза, я слушаю. Я есть.
Другие статьи в литературном дневнике:
