Бегут, бегут... Подходишь, говоришь,..
Уже сентябрь, цвет крыш надменно рыж,
встречает по одёжке. Разговоры
о том о сём. В чём были, в том ушли,
цвела софора. Взрытый слой земли,
дома в огне и вой собачьей своры.
Да кто куда. Родные далеко -
не вышло. Детям нужно молоко,
деньжат не густо - взяли, что успели.
Одним идти вперёд, иным - назад,
горят аптека, школа, детский сад.
Сентябрь уже. Речитатив капели
подчёркнут переливом голосов -
мы заперли входную на засов,
потом домой вернёмся - и откроем.
Вернутся ли... Попробуй, разбери.
Детишки, мать, палатки, фонари -
никто себя не чувствует героем,
встречая, провожая, говоря -
всё будет. Добрались до сентября
и дальше доберётесь. Отдохнёте,
а там посмотрим, дальше поглядим.
У них ещё в глазах огонь и дым.
И сипнет голос на фальшивой ноте.
У них июль и август, и тепло,
и дрон висит, как будто НЛО,
над улицей, кварталом и районом.
А тут сентябрь. Болтаешь ни о чём -
так нужно, потому что за плечом
звучит сиротство маршем похоронным.
В ответ - мы знаем, всё пойдёт на лад,
ещё немного - боли отболят,
и что нам говорить о болях этих?
Конечно, соглашаешься, но вдруг
ты видишь дрожь усталых женских рук
и взгляд, остановившийся на детях.
