Сима Радченко
http://www.stihi.ru/2018/09/17/7201
1. МАМА
Мне снится ангел, маленькая Катя.
В хрущевской спальне, в гулкой темноте
она сидит на маминой кровати
и на пороге замечает тень -
горбатую, в глубоком капюшоне.
Ребёнок шепчет: "Кто ты? Уходи!"
Но звук, сорвавшись, падает и тонет
беззвучным всхлипом в катиной груди.
Тень грузно нависает над больною.
Чернильный сумрак, похоронный дым.
В груди у Кати сверлышко стальное
рассверливает место для беды.
Не изменен пока уклад домашний,
родня не замечает ничего,
но Катя видит этот призрак страшный
отобранного детства своего.
Хоронят маму. В памяти поселит
тот беспросветный, поворотный год
нетронутость заправленной постели,
отца неулыбающийся рот,
мучительно стремящийся на убыль
счастливой жизни тающий виток.
И теткины насмешливые губы,
насмешливый чеканящие слог.
2. МАСКИ
Тебе - водить, мне слушать и молчать,
две маски различая в разговоре.
Сначала провод с моего плеча
стекал спиралью к тумбе в коридоре.
Я отвечала "нет", "угу" и "да",
тебе даруя время безвозмездно,
и не была заметна мне беда,
в твоей груди зияющая бездной.
Мне нужно рассказать тебе секрет.
В нем только боль и никакого толку.
Я не могла привыкнуть много лет
к речам твоим, язвительным и колким.
Ты словно проверяла на разрыв
мой чертов дар выдерживать насмешки.
Я после часто плакала навзрыд,
по-детски, до икоты, безутешно.
Потом, когда исчезли провода
(я по квартире кочевала с трубкой),
вдруг приоткрылась мне твоя беда.
Ты становилась маленькой и хрупкой,
за слоем слой приподнимала ты,
и обнажалась рана за грудиной,
и хаоса зловещие черты
в тебе я, замирая, находила.
Я догадалась - много лет спустя -
что мне свои показывало маски
не ты, а несчастливое дитя,
взращенное без нежности и ласки,
что та, под чьим ты выросла крылом,
вводила терпкий яд тебе под кожу,
как будто проверяла на излом
приемыша - непрошенную ношу...
Ты выжила. Ты выжила, смотри!
Ты выучилась твердости наружной,
но разъедает душу изнутри
комок беды, обиды сгусток душный,
вздымаясь к горлу огненной волной,
застрявшей костью в глотке каменея...
Я так же искалечена тобой,
как ты - приемной матерью своею.
3. ЧТО ТАКОЕ ДРУЖИТЬ
Что такое дружить, расскажи.
Говорить без притворства и лжи.
Если трудно - протягивать руку,
если больно - не делать больней.
Ты, конечно, такая подруга.
Оттого тяжелее вдвойне.
Я не знаю, как это простить.
Как обиду забыть, отпустить.
У меня полтора человека,
для которых я чем-то важна.
Ты меня превратила в калеку
непонятно с какого рожна.
Это длилось не день и не год.
Я - молчунья, застегнутый рот,
тишины ледяное искусство,
верный зритель, немой истукан.
Ты - реки говорливое русло,
шквальный ветер, неспящий вулкан.
Ты меня не старалась беречь.
Как же часто смешливая речь
обретала лихую приставку -
лаконично-букварное "на-":
на веселье ты делала ставку
и меня выпивала до дна.
Но... погода исправилась вдруг.
От тебя я услышала "друг"...
Ты ко мне протянула ладони,
только мне захотелось бежать.
Я привыкла стоять в обороне
и атаки твои отражать.
Как теперь научиться дружить?
Ты меня перестала душить,
перестала меня наизнанку
выворачивать в глупой борьбе.
Ты тихонечко дуешь на ранку,
но под ней - перебитый хребет.
Мне не встать, эта рана болит.
Я убита, но делаю вид,
что жива. У меня под рукою,
там, где сердце, открылась дыра
и разверзлось пространство такое,
что ни сшить, ни краев не собрать.
4. ПОЕДИНОК
Уста - сургучная печать: ни позовут, ни улыбнутся...
Я больше не могу молчать: я не могу к тебе вернуться.
Я так и не нашла ответ, где золотая середина,
но поняла, что дружбы нет, - есть двух терпений поединок.
И тот, кто первым разрешит себе обиду и насмешку,
тот вынет другу часть души с его любовью вперемешку.
Еще не раз, не два, не три проверит друга он на прочность,
пока не вырастит внутри дыру по самый позвоночник,
пока не выжжет, как огнем, его доверие и нежность,
пока не выпестует в нем разрыва злую неизбежность.
Как получаются друзья? В хитросплетениях нейронов
рождаемся не "ты" и "я", но "мы" - легко, неисступленно,
и одинокая душа вдруг западает в чью-то душу,
и замирает чуть дыша, и учится молчать и слушать;
и чей-то изнервлённый сон становится кому-то дорог
и катит, катит колесом сквозь беспросветных будней морок,
вновь обретая цвет и звук - овеществлен, очеловечен...
Прости, что говоришь мне "друг", а мне ответить нечем.
Нечем.
5. КОГДА ТЕБЯ БРОСАЕТ ЧЕЛОВЕК
Когда тебя бросает человек,
он не всегда становится свободен.
Он где-то есть, он с кем-то счастлив, вроде,
он ловит на ладони первый снег,
он что-то покупает на обед
и с кем-то коротает выходные...
Но вы навек чужие и родные,
и никакого инструмента нет,
чтоб вырезать, чтоб выжечь эту связь,
ее изъять из размышлений вязких
и наложить стерильную повязку
на память, рецидивов не боясь.
А где-то на другом краю земли
такой же неприкаянный калека
ладонью трет заплаканное веко,
подошвами отчаянно пылит,
бежит, бежит от боли и стыда -
тобою так же брошенный однажды,
отвергнутый, незначимый, неважный.
Как будто не дружили никогда.
Он пьет с другими дорогими чай,
пытаясь быть уютным и хорошим,
пытаясь скрыть, что был небрежно сброшен,
как шарф колючий, с милого плеча...
6. КАЖДЫЙ БОЖИЙ ДЕНЬ
Не потому тебе я не звоню,
что прошлое отринула беспечно
и в памяти твой образ не храню,
непостоянна и бесчеловечна;
не потому не совершаю шаг
тебе навстречу, робкий и неверный,
что под замком теперь моя душа,
черства, черна и даже лицемерна;
не потому не мчусь сквозь серый дождь
искать твой новый адрес оголтело,
что ты меня не любишь и не ждешь,
раз я сама расстаться захотела,
А потому, что каждый божий день
теперь отравлен ядом нашей ссоры,
и продолжают в голове гудеть
твои слова, нападки, уговоры,
твои насмешки, медленно во мне
убившие не друга - человека...
Мы обе проиграли в той войне.
И дважды не войти в такую реку.
Но я скучаю, черт тебя дери,
и в мыслях путь ищу к тебе окольный.
И хоть давно я мертвая внутри,
но почему-то до сих пор мне больно.
7. МАЛЕНЬКАЯ КАТЯ
В моей ладошке маленькая Катя.
Чудесный ангел, милое дитя
в горошковом, на вырост сшитом платье.
И годы за спиной не шелестят.
И плакать о былом пока что рано -
былое лишь маячит впереди...
И нет намека на сквозную рану
под маленьким кармашком на груди.
Прости меня, ребенок, человечек,
что за твоей бравадой, за броней
лишь через годы после нашей встречи
я разгадать секрет сумею твой,
но к той поре увязнем мы в трясине
упреков, ссор и бесконечных ран.
И у меня с годами за грудиной
своя такая вырастет дыра...
Мне снится Катя. Сонная, смешная.
За шторой солнце. На подушке кот.
О том, что в жизни смерть еще бывает,
она узнает только через год...
На кухне мама стряпает оладьи.
Незыблем мир, понятный и простой.
И вместо сердца у малышки Кати
огромный шар - воздушный, золотой.
2016-18гг
© Copyright: Сима Радченко, 2018
Свидетельство о публикации №118091707201
Рецензия на «Отборочный тур. Итоги года Стихи. ру-2018» (Большой Литературный Клуб)
http://www.stihi.ru/2016/06/03/6004
Котик
http://www.stihi.ru/2018/01/24/9684
Сон инженера
http://www.stihi.ru/2015/05/22/5649
Мы
Евдокимов Александр 15.11.2018 22:26 • Заявить о нарушении
+ добавить замечания
Котик
Дождь вымыл цирк, но рынок недомыл.
В притихшем царстве тряпок и картонок
нашелся островок, где с нами стыл
промокший и напуганный котёнок.
Он трясся и мурчал, легко, едва-едва -
я сразу вспомнил молодость в общаге...
И облако (свиная голова)
плыло над фруктами, плыло над овощами.
Так встретишь нечто. Век заговорит
среди сыров, где вишни запятыми.
Для драматизма, в небе, (раз...два...три!),
ударит гром стаканами пустыми.
Я знал, что в новом мире будет дождь,
что будущее приключится просто.
И в нём разрежет тушу ржавый нож
без лазера, легко, как в девяностых.
Евдокимов Александр 15.11.2018 22:26 Заявить о нарушении
Сон инженера
От усталости инженеру снится
сон наяву - березовый лес,
сложная металлическая колесница,
обозначающая прогресс.
Все мы немного лошади-птицы,
всем добираться до лучших земель.
Переворачивается страница
и там играет свирель.
В сновидение вносятся правки:
рука гладит женщину... Полную грудь
набирает он каменной правды,
а потом выдыхает небесную ртуть.
Евдокимов Александр 15.11.2018 22:27 Заявить о нарушении
Мы
Смотрел я на дома и думал: вот - дома.
Смотрел на поезда. И - поездам бежалось.
Смотрел на светофор и исчезала тьма,
и жизнь, на раз-два-три, сигналила про жалость.
Смотрел и видел: ты. Ты слушаешь шумы,
а мир вокруг тебя порхает мотыльками.
И мы пошли в кафе, чтоб появились мы,
а космос не шутил своими огоньками.
Что мне решать в тебе и что тебе во мне,
что вырастить внутри неведомого сада -
про это летний дождь стекает по трубе,
пока официант спешит из дверцы ада.
Евдокимов Александр 15.11.2018 22:27 Заявить о нарушении
Здравствуйте, Александр
Третье нравится. А вот второе в меня как-то не вошло.
В целом, к сожалению, нет
Александр Спарбер 15.11.2018 22:44 Заявить о нарушении
Да,второй текст, увы... По остальным двум я бы сказала да. Давайте-таки вернемся к этому на анучках. Как минимум скажем что-нить хорошее.. или не очень ;) Авось, к пользе. Третий текст этого точно заслуживает. Поэтому скажу - да. Надо же хоть иногда выходить из образа бабы-яги:))
Миронова Елена 16.11.2018 00:58 Заявить о нарушении
Обрывается тропка
http://stihi.ru/2017/08/13/4125
Рен Арт
1
Дальний берег необитаем, так – забытый пустырь, не больше.
Никаких там великих тайн, никаких садов за стеной.
Отправляемся в гости к чуду, а причаливаем все к той же
Бедной пристани, что и всюду… А с чего бы ей быть иной?
Только издали так блестела эта береговая кромка,
А вблизи, как душа без тела, над камнями бредет заря.
Ветер, полный тоски и пыли, нам нашептывает негромко:
«Зря вы, глупые, столько плыли к этой гавани...»
Нет, не зря...
2
Обрывается тропка, а дальше дороги нет:
Я добрался до самого края земного диска.
Ни блаженных садов, ни дворца, где бы сотни лет
Ожидала меня кареглазая одалиска.
Ни хрустального домика с выдуманным прудом,
Ни затерянной хижины, посеребренной снегом…
Только жесткие травы, врастающие с трудом
В черный камень, соединяющий землю с небом.
Даже голос дальней свирели и тот умолк,
Даже лунный ковчег истаял в ночи беззвездной.
Темнота говорит: ни на что не надейся, мол,
Возвращайся обратно, путник, пока не поздно.
Я блуждающий огонек, легковерный гость,
Замираю и не хочу ничего на свете.
Я протягиваю ладонь и в пустую горсть
Собираю холодный воздух, холодный ветер.
Темнота опустевших колодцев, тяжелых штор,
Повзрослевшая ночь, лишенная снов и чуда…
Я смотрю в эту бездну
и вдруг понимаю, что
Никуда, разумеется, мне не уйти отсюда,
Потому что камень ждет моего тепла,
Потому что зимний воздух устал быть зимним,
Потому что смотрит в самую душу мгла,
Повторяя неслышным шепотом: «Помоги мне…»
© Copyright: Рен Арт, 2017
Свидетельство о публикации №117081304125
Апельсин
http://www.stihi.ru/2018/11/19/7896
Сергей Дуков
…Зачем-то теперь вспоминалось далёкое лето.
Большой апельсин над песочницей серого цвета.
Фасады хрущёвок на ниточках средних широт.
Пустые слова и такие же в точности ранцы.
Играют в войнушку, пока что живые афганцы.
Конфета «Снежинка» сосулькою падает в рот.
И вот побережье неспящего, пьяного Крыма –
всего лишь провинция, даже не Третьего Рима… –
там девушка Римма ныряет до самого дна.
А чайки не плачут, и звёзды бесшумно смеются,
и волны то бьются, то ставят прохладное блюдце
под тот апельсин, от которого – долька одна.
Но листья летят, не боясь до конца измараться.
А звёзды молчат, и, как чайки, хотят разрыдаться.
И стрелки ссыпают сквозь трещинки в стёклах песок.
Уходят друзья, как индейцы, с былыми вождями.
И первые строчки по комнате бродят дрожжами…
На цыпочках дрёма застыла, как кукла-Суок, –
так снег выпадает. И что-то меняется в лицах.
И звёзды горят на погонах огромной столицы
(чего б не «гореть»!.. – дорожает её керосин).
В два ночи сопят под гирляндами ангелы-дети, –
сны встали на шар; на салфетку в дубовом буфете –
большой апельсин.
© Copyright: Сергей Дуков, 2018
Свидетельство о публикации №118111907896
Другие статьи в литературном дневнике:
