Елена Копытова Рига

Провинциальное

http://www.stihi.ru/2015/05/03/11028

…и неважно, где он и как зовётся –
городок с часовенкой под ребром.
Ночью время черпаешь из колодца,
до утра гремишь жестяным ведром.

И душа наполняется зыбкой грустью.
Всё застыло будто бы на века
в закоулках этого захолустья.
На цепи по-волчьи скулит тоска.

…колосится утро над бездорожьем.
На лугах – ершистая трын-трава.
Вот бы враз оторваться, сдирая кожу! –
Отболев, отникнуть, но – черта с два! –
Как ни бейся – хлёсткая пуповина
неизменно тянет тебя назад.

…у хозяйки – брага (к сороковинам).
На столе – портрет (утонувший брат).
На цветастом блюдце – свечной огарок.
Кислый квас – во фляге. В печи – блины.
На плакате выцветшем – Че Гевара,
и ковёр с оленями – в полстены.

Даже то, к чему ты едва причастен,
прикипает к памяти навсегда.
В сенокос – царапины на запястьях,
да жара без продыху – ерунда.
От того, что было сплошной рутиной –
горячо и больно, по телу – дрожь…

тишина колышется паутиной –
даже выдохнуть страшно,
а вдруг порвёшь?

© Copyright: Елена Копытова Рига, 2015
Свидетельство о публикации №115050311028

Состав из Ромашково

http://www.stihi.ru/2017/06/29/9661

Елена Копытова Рига

1. "Истопник"

Райбольница. Вечер изъеден молью.
Печь хрустит дровами. – Иных забот
истопник, «юродивый» дядя Коля,
не имеет вот уж который год.

«Был ракетчиком...»,
«Рано не стало дочки...» –
говорят... «Как запил, жена ушла...»
Он живёт – почти Диогеном в «бочке» –
без обид, что фишка не так легла.

Как всегда, одетый не по погоде,
он идёт за дровами в продрогший двор
и поёт – во всю ширину мелодий –
просто рад, что жив и в работе спор.
Сам, как облако – смято-одутловатый...

В небе – след самолёта, как чистый бинт.
На крыльце контингент из 6-ой палаты
разбавляет матом больничный спирт. –
Не по-чеховски.

Всем им – какое дело
до горящих дров у него внутри?
Говорят, стучалась к нему – ...вся в белом,
только он ей двери не отворил.

2. "Сосед"

Мой угрюмый сосед недоверчив и сед.
У порога – запоя пустые «вещдоки».
Взял ружьё и – в тайгу. Он похож на Шойгу.
А служил он танкистом на Дальнем Востоке.

Он не верит в Творца. (Он – вчерашний пацан,
начинявший пистонами бабкины свечи).
Он по-прежнему ждёт, что отпустит- пройдёт,
но жену не вернёшь, и недели не лечат.

На вопрос: «Как дела?», он: «Как сажа бела!».
Не синица – в руках, так в кармане – чекушка.
Над погостом – грачи. И хоть вой, хоть кричи!
...он о чём-то спросил, и умолкла кукушка.

И тогда сгоряча... он лучинку луча,
сам не зная зачем, отломил от Светила...
и ушёл в облака, а по следу – тоска
всё бежала за ним и светила, светила...

3. "Состав из Ромашково"

Желторотое время – серёжкино, сашкино...
Баба Маша на Пасху печёт куличи.
В Простоквашино вышел состав из Ромашково.
Старый Печкин с артритом лежит на печи
и ворчит на Серёжку: «Эх, зелено-молодо!»

...вкус ворованной страсти (полвека назад).
– Вам письмо! – Заблудившийся в небе над городом,
адресат не вернётся.
– Ты слышишь? – Гроза.

То ли вечер потрёпанным флагом полощется,
то ли вечность раскинула крылья не в срок
над понурым горнистом, застывшим над площадью
под прицельным «обстрелом» настырных сорок.

Ну, какой в том резон, да и радости ради ли
всю как есть подноготную (небыль и быль)
разнесло по углам «сарафанное радио»? –
Не пора ли выбрасывать сор из избы? –

Пожелтевшие мысли (пустое-порожнее).
Спит кукушка. Настенное время молчит.
Баба Маша золу выгребает из прошлого.
Старый Печкин привычно ворчит на печи:
«Эх, Серёжка! Как смотрит на девочку сашкину!..»
Всё – сначала. В ложбинке подушки – слеза.

В полусне он увидел состав из Ромашково
и вскочил на подножку...
– Ты слышишь? – Гроза.

© Copyright: Елена Копытова Рига, 2017
Свидетельство о публикации №117062909661

http://www.stihi.ru/avtor/poetezis

Константин Комаров88

Чужие взгляды бьют под дых...

http://www.stihi.ru/2015/03/26/5281

Чужие взгляды бьют под дых,
но твой невыносимо точен,
и эмбрионы запятых
сменяют безысходность точек.

Кипит письмо и стынет чай,
пока приказывает слово
не уточнять, а утончать
приметы счастья бытового,

не умерять, а умирать,
вовсю разменивая силы
на то, что вымолвить пора,
на то, что непроизносимо.

Но клапанов сердечных шум
взял аритмическую ношу,
и я ее произношу
и каждый раз себя итожу.

Смотри же на меня насквозь,
чтоб под твоим предельным взглядом
во мне заветное сбылось,
не обернувшись личным адом.

© Copyright: Константин Комаров88, 2015
Свидетельство о публикации №115032605281

Другие статьи в литературном дневнике:

• 21.08.2017. Елена Копытова Рига