Светлана Ширанкова

Пристань сорока шоссе

Столица – пристань сорока шоссе.
Сюда приходит каждый одиссей
И учит по ускоренной программе
Язык – неглинный, трубный, моховой;
Брусчатка облаков над головой
Пружинит под тяжелыми шагами:
Архангелов почетный караул
Москву по кромке МКАДа обогнул.

Бог перекрестков, сидя на Тверской,
Орудует в наперстки день-деньской
И шарик солнца под Манежной прячет,
А ты плывешь, пятак зажав в руке.
Ручей Варварки вынесет к реке
Трамвайчик и косяк машин в придачу –
Сквозь грязь и хлябь просоленной зимы
В неистребимый запах шаурмы.

Смеется март, гуляка и ходок…
Эй, одиссей, купи себе хот-дог
И полвесны московского разлива.
В Гребном канале проступает Тибр,
Над Пушкинской вспухает Палатин,
Мимоза превращается в оливу,
И варвары, как и пристало им,
По камешку разносят Третий Рим.

Нетороплив столичный рагнарек.
Ты, одиссей, ступай себе в ларек,
А лучше возвращайся на Итаку.
Не тронь времен ослабленную связь.
Твоя война еще не началась,
А там, глядишь, и Троя сменит власть,
И пенелопам не придется плакать.

© Copyright: Светлана Ширанкова, 2012
Свидетельство о публикации №112022808604

смурной человек посредине перрона сидит...

Анастасия Червячок

Ссутулены плечи, колени прижаты к груди,
смурной человек посредине перрона сидит,
и, словно в замедленной съёмке, плывут по бокам
буйки чемоданов; клокочет людская река.
Сидит и глядит, как душа отправляется в рейс –
туда, где жуёт удила поизношенных рельс
ослиное небо,
где скрипло домишки поют –
на семь голосов отпевают деревню свою.
Где морщится скатерть в ладонях скоблёных столов,
с берёзовой ветки глазеет разморенный клоп,
как смачно да зычно старушками швыркает чай,
как падает прямо во рты старикам алыча.
И тянется песня – холщовая прочная нить –
сквозь лестницы, тачки, корыта, оград пятерни,
поддёрнув за ручки, зазоры, колёса, свищи:
и ветер в прощальном порыве в трещотку трещит;
и пристук тишайший раскатом отдастся вдали –
в висках у напрасно бежавших от кровной земли.
Да только – беги не беги, а на сердце першит,
когда пуповина пришита к изнанке души.
Смурной человек, над перроном взлетая, кричит.
И падает,
падает,
падает
град алычи.

февраль-март 2012

© Анастасия Гурман

© Copyright: Анастасия Червячок, 2012
Свидетельство о публикации №112120804709

О земле

Маша Не

Во сне – да напрямки, через поля,
где воздуха и памяти на розлив,
где под скрипучий клёкот журавля
в колодце спят полуденные звёзды.
Нет ни души.
Отчаянно звучит кузнечиков хорал
в крапивном море.
Обороняют выводок грачи,
в подойнике, забытом на заборе.
Чертополоха гладит помело
глухого дня облупленную глину...

По белу свету здешних разнесло -
пером лебяжьим, пухом тополиным.

Лишь у реки, под чаек перезвон,
до новостей чужих не любопытен,
латает лодку дедушка Харон -
последний деревенский небожитель.

© Copyright: Маша Не, 2016
Свидетельство о публикации №116060603860

Говорил он - свет...

Алёна Лёшина

И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.
Бытие. Глава 1.

***

говорил он свет и хлопьями снег валил
говорил огонь пылали листвой леса
говорил он снег и цвел на краю земли
белый-белый сад

иногда молчал и ветром песок мело
пустота звенела время теряло след
и казалось что не осталось на свете слов
кроме слова нет

а потом гроза такая была гроза
танцевали джигу молнии в темноте
и кромешным ливнем падали небеса
говорил он - день

дождь снаружи лил а пекло внутри пекло
ураганный ветер ближе и ближе выл
но бросал меня мокрой бабочкой на стекло
говорил - живи

начинаю шепотом после сорвусь на крик
мы в пустых моленьях столько расшибли лбов
языков твоих дай господи словари

а вчера любовь сказал он
сказал - любовь

http://www.stihi.ru/2012/11/20/9582
БЛК, ноябрь 2012

http://www.stihi.ru/2013/01/30/6374
Кубок Стихиры, январь 2013

© Copyright: Алёна Лёшина, 2012
Свидетельство о публикации №112110606497

Алта Белая

Всё как всегда: то грёзы, то грызня -
Сама с собой - в предстарческой мороке,
Когда занозы детские саднят
И мучают всплывающие строки
Откуда-то из язвенных глубин
Сознания, казавшегося взрослым,
Когда хвосты приласканных ундин
Используются ближними - как вёсла,
И папоротник, найденный в цвету,
Докурен с коноплёю под фунфырик.
Всё как всегда…
теряю красоту,
Ключи… клочки… очки - в пустой квартире…
Терпение теряю и тесак,
Которым вкось обтёсывала душу.
Но… Бог незряч - он спутал адреса!
Он дал не те - уроки… руки... уши!
И я - не та! - невзрачная как тать,
Чтоб красть своё, крадусь по чахлым вёснам:
Смотри – звезда! – такую не сорвать…
Слижи с небес! слюби, пока не поздно…
Слови! - пока до старческих морок
Никто ещё всерьёз не заморочен…
Пока ещё слепой в нас верит Бог –
Всё как всегда…
…а мы в Него - не очень…

http://www.stihi.ru/avtor/alllta

Тридцать четыре

Марк Вербер

Меня зовут Джек, мне тридцать четыре года. Я начал примерно лет с двадцати семи, когда в эйфории первого перехода я понял, насколько тесен мне этот мир. Другие миры вначале случались редко, они возникали сами, щелчок и сдвиг. И я замирал, восторженный как старлетка, что мне разрешили и показали их.
Попробовав раз, вернёшься за новой дозой. Конечно же я, беспечный, на них подсел. Я жадно глотал ночной океанский воздух, бродил в подземельях, чувствовал это всем своим существом. Я очень хотел остаться в одной из таких прекрасных альтернатив тому, что придётся стать безобразным старцем, загнуться во цвете лет как бедняга Стив. Меняя тела свои на свои, я жил бы в пространствах без хода времени, без границ, и, местных существ считать перестав чужими, я падал бы с ними вверх, поднимался вниз...
Не зря говорится - бойся своих желаний. Я здесь, в этом доме, в тридцать четвёртый раз. Какая ирония чисел... Я доживаю наверное свой последний такой экстаз. Она появилась будто бы ниоткуда - охотница за живущими, леди-бой. Вот если б не взгляд - юна, златокудра, курва - такую бы мне хотелось позвать с собой. Но два револьвера, лёгших в ладони ловко, два выстрела в знак приветствия в молоко, в янтарных ледышках - шейк торжества с издёвкой - а, значит, знакомство вряд ли пойдёт легко. Она из таких, с которыми точно знаешь зачем она здесь и просишь «давай скорей». Немного досадно – тихо играет Nightwish, огонь из камина плещется в вискаре, я завтра бы здесь отпраздновал тридцать пятый, но вряд ли она захочет уйти ни с чем. Из капли свинца и влажных прохладных пятен багровый цветок распустится на плече, и станет спокойно. Господи, как спокойно кивнуть ей «бери» в ответ на её «отдай». Она так хотела выйти из этих комнат хотя бы на день, желательно - навсегда, а я остаюсь. Я может увижу, что же на тридцать четвертом запертом этаже...

...то самое чудо-зеркало уничтожив, она насладится всем, что оставил Джек: от нового тела радостно сносит башню - мир заново полон радужных перспектив. Она влюблена в себя и в его рубашки, и ей ни за что не дать тридцати пяти.

© Copyright: Марк Вербер, 2013
Свидетельство о публикации №113032500239

Другие статьи в литературном дневнике:

• 05.07.2016. Светлана Ширанкова