Чукча, верный Севера сын,
незнаком с марокканской жарою,
он берёт золотой апельсин
и ест его целиком с кожурою;
золото брызжет на мох и ягель,
низкое солнце звенит, как бубен,
а он развинчивает горлышко фляги
и развенчивает всё, что будет
с нами и всей мировой плеромой:
в конце времён он может рассчиты-
вать на глоток ямайского рома,
и нет у него никакой защиты,
кроме кровавой оленьей печени,
только что в стойбище освежёванной;
дух тундры сполна беспечен,
но, технологиями окружённый
и вожделевая себе покоя,
он, как мамонт, плывёт сквозь слякоть
подземных льдов и молвит такое:
«Оставьте меня в этом поле плакать!»
На всех скулящих не хватит хлорки:
души оттаявших говорливы…
…и стойкий ангел Гарсиа Лорки
плачет у Берингова пролива.
