Вильгельм Карлович Кюхельбекер 1797-1846
Вильгельм Кюхельбекер
СТИХОТВОРЕНИЯ.
К Пушкину из его нетопленной комнаты
К тебе зашел согреть я душу;
Но ты теперь, быть может, Грушу
К неистовой груди прижал
И от восторга стиснул зубы,
Иль Оленьку целуешь в губы
И кудри Хлои разметал;
Или с прелестной бледной Лилой
Сидишь и в сладостных глазах,
В ее улыбке томной, милой,
Во всех задумчивых чертах
Ее печальный рок читаешь
И бури сердца забываешь
В ее тоске, в ее слезах.
Мечтою легкой за тобою
Моя душа унесена
И, сладострастия полна,
Целует Олю, Лилу, Хлою!
А тело между тем сидит,
Сидит и мерзнет на досуге:
Там ветер за дверьми свистит,
Там пляшет снег в холодной вьюге;
Здесь не тепло; но мысль о друге,
О страстном, пламенном певце,
Меня ужели не согреет?
Ужели жар не проалеет
На голубом моем лице?
Нет! над бумагой костенеет
Стихотворящая рука...
Итак, прощайте вы, пенаты
Сей братской, но не теплой хаты,
Сего святого уголка,
Где сыну огненного Феба,
Любимцу, избраннику неба,
Не нужно дров, ни камелька;
Но где поэт обыкновенный,
Своим плащом непокровенный,
И с бедной Музой бы замерз,
Заснул бы от сей жизни тленной
И очи, в рай перенесенный,
Для вечной радости отверз!
1819
***
К друзьям, на Рейне
Мир над спящею пучиной,
Мир над долом и горой;
Реин гладкою равниной
Разостлался предо мной.
Легкий челн меня лелеет,
Твердь небесная ясна,
С тихих вод прохлада веет:
В сердце льется тишина!
Здесь, над вечными струями,
В сей давно желанный час,
Други! я в мечтаньях с вами;
Братия! я вижу вас!
Вам сей кубок, отягченный
Влагой чистой и златой;
Пью за наш союз священный,
Пью за русский край родной!
Но волна бежит и плещет
В безответную ладью;
Что же грудь моя трепещет,
Что же душу тьмит мою?
Встали в небе великаны -
Отражает их река:
Солнце то прорвет туманы,
То уйдет за облака!
Слышу птицу предвещаний,
Дик ее унылый стон -
Светлую толпу мечтаний
И надежду гонит он!
О, скажи, жилец дубравы,
Томный, жалобный пророк:
Иль меня на поле славы
Ждет неотразимый рок?
Или радостных объятий
К милым мне не простирать
И к груди дрожащей братий
При свиданье не прижать?
Да паду же за свободу,
За любовь души моей,
Жертва славному народу,
Гордость плачущих друзей!
1820 или 1821
***
Клен
Скажи, кудрявый сын лесов священных,
Исполненный могучей красоты,
Средь камней, соков жизненных лишенных,
Какой судьбою вырос ты?
Ты развился перед моей тюрьмою...
Сколь многое напоминаешь мне!
Здесь не с кем мне... поговорю с тобою
О милой сердцу старине:
О времени, когда, подобно птице,
Жилице вольной средь твоих ветвей,
Я песнь свободную певал деннице
И блеску западных лучей;
Тогда с брегов смиренной Авиноры,
В лесах моей Эстонии родной,
Впервые жадно в даль простер я взоры,
Мятежной мучимый тоской.
Твои всходящие до неба братья
Видали, как завешанную тьмой
Страну я звал, манил в свои объятья,-
И покачали головой.
А ныне ты свидетель совершенья
Того, что прорицали братья мне;
О ты, последний в мраке заточенья
Мой друг в далекой стороне! 1
1832, Свеаборгская крепость
***
19 Октября 1836 года
Шумит поток времен. Их темный вал
Вновь выплеснул на берег жизни нашей
Священный день, который полной чашей
В кругу друзей и я торжествовал...
Давно... Европы страж — седой Урал,
И Енисей, и степи, и Байкал
Теперь меж нами. На крылах печали
Любовью к вам несусь из темной дали.
Поминки нашей юности — и я
Их праздновать хочу. Воспоминанья!
В лучах дрожащих тихого мерцанья
Воскресните! Предстаньте мне, друзья!
Пусть созерцает вас душа моя,
Всех вас, Лицея нашего семья!
Я с вами был когда-то счастлив, молод,—
Вы с сердца свеете туман и холод.
Чьи резче всех рисуются черты
Пред взорами моими? Как перуны
Сибирских гроз, его златые струны
Рокочут... Пушкин, Пушкин! это ты!
Твой образ — свет мне в море темноты;
Твои живые, вещие мечты
Меня не забывали в ту годину,
Как пил и ты, уединен, кручину.
Тогда и ты, как некогда Назон,
К родному граду простирал объятья,
И над Невой затрепетали братья,
Услышав гармонический твой стон.
С седого Пейпуса, волшебный, он
Раздался, прилетел и прервал сон,
Дремоту наших мелких попечений,
И погрузил нас в волны вдохновений.
О брат мой! много с той поры прошло,
Твой день прояснел, мой — покрылся тьмою;
Я стал знаком с Торкватовой судьбою.
И что ж? опять передо мной светло:
Как сон тяжелый, горе протекло;
Мое светило из-за туч чело
Вновь подняло — гляжу в лицо природы:
Мне отданы долины, горы, воды.
О друг! хотя мой волос поседел,
Но сердце бьется молодо и смело.
Во мне душа переживает тело,
Еще мне божий мир не надоел.
Что ждет меня? Обманы — наш удел,
Но в эту грудь вонзалось много стрел;
Терпел я много, обливался кровью;
Что, если в осень дней столкнусь с любовью?
1836
Другие статьи в литературном дневнике:
