Медея

В этом бесконечном монотонном ноябре захотелось вспомнить о летнем тепле... Я жила среди деревьев и камней на берегу моря, целыми днями бродила одна по пустым пляжам, иногда поднимаясь в можжевеловые заросли, чтобы отдохнуть в тени. Снова спускалась к морю и подолгу лежала, как русалка, погрузившись в воду наполовину и положив голову на теплый гладкий камень. Из одежды у меня был только выгоревший хлопковый платок, из вещей со мной была только полотняная сумка, на дне которой болтались табакерка, трубка, блокнот и горстка морских мелочей, подобранных на берегу. Писала много и легко. Однажды, вот так лежа у моря на закате, я увидела змейку, которая выползла из воды наполовину, как это незадолго до того делала я сама. Она чутко покачивалась, подняв голову над водой и смотрела на меня. Я смотрела на нее. И солнце садилось прямо в море. Если бы там оказался хороший оператор или фотограф, то ему достались бы уникальные кадры, полные теплого вечернего света: просоленное загорелое тело, пестрая чешуя, камни и золотая вода... Змейка нашептала мне такую вот историю, историю царицы Медеи. А все это слово: "Колхида"... Колхида, Колхида... Как оно ласкает язык! Его одного достаточно, чтобы передать все, о чем я сказала в прозе и все, что заплела в стихи.

В моей Колхиде звенят цикады,
И наги дикие наши боги…
А над холмами твоей Эллады
Иных светил пролегли дороги.
Драконы там охраняют клады,
Где я ступала босой царицей…
А над дворцами твоей Эллады
Мой дух носился подбитой птицей.

Я птицей в небе искала брода,
В бреду последнем томясь по дому,
Но пахла дымом моя свобода –
Был скор твой шаг к алтарю другому.
Тебе милее невесты юной
Прозрачный взгляд и густая грива,
О вас сегодня звенели струны,
На ваше ложе легла олива.

На вас глядела: белели руки,
И щеки рдели вечерней розой…
Но соль на свежий рубец разлуки
Мне сыпал страж, говоривший прозой:
«Уйди, чужая, тебе не место
Среди гостей в золотых уборах!» –
И улыбалась твоя невеста,
Блаженно жмурясь в желанных шорах.

Вино текло по устам горячим
Четы счастливой, гостей высоких…
На брачный пир не зовут гордячек,
Вчерне забытых и одиноких.
Так я стояла у врат и пела
Родной Колхиды напев печальный,
И обагряло хитон мой белый
Вино густое зари прощальной.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 13.11.2017. Медея
• 09.11.2017. О звуке