Про любимых поэтовСегодня неожиданно для себя написала длинный текст, который сочла возможным разместить здесь, поскольку сама удивилась, как точно сказала о многом сразу. О своем. И не только... То был "ответ" на пост в сообществе, посвященном творчеству Константина Арбенина. Моего любимого поэта. Это, конечно, не отодвигает ни Блока, ни Цветаеву, ни Пастернака, ни Тарковского на второй план... Просто они были. А он есть. Вот об этой разнице между "были" и "есть" я и написала как-то, на удивление, точно. И, в то же время, слишком длинно для своеобразного жанра "переписки вконтактике". Пусть этот текст останется здесь. Здесь ему и место. Где еще, как ни в литературном дневнике, поговорить о любимых поэтах, о языке, о его роли в моей маленькой жизни, о том, с чего все начиналось когда-то... В то же время, это очень личное... В самый раз для дневника. "...мне кажется, круг поэтов, о котором здесь Марина чуть ранее написала, это те самые люди, которые прямо сейчас творят медный (или какой теперь по счету?) век русской поэзии. Можно еще вспомнить Щербину, Данского и Полтеву, обязательно нужно сказать отдельное слово об Олеге Медведеве... У этих поэтов, помимо высокого мастерства, есть своя интонация, что невероятно важно для того, чтобы не затеряться во времени. Медведев, например, по-моему, вообще ни на кого не похож. Он один такой, и те, кто понял, уже не забудут. Мы с Олегом земляки, и я иногда испытывю какую-то "национальную иркутскую гордость", по всей России встречая множество людей, нашедших в его поэтическом мире свои ответы или, что еще важнее, свои вопросы. Но даже мне, хотя я, наверное, можно сказать, выросла на творчестве Медведева, помогла по-настоящему воспринять его на новом витке моей душевной биографии именно поэзия Арбенина, как это ни парадоксально (и дело здесь не в песенке про Джимми). Это же в моем случае касается и многих других авторов, просто потому, что я не слишком прислушивалась прежде, не искала в этом кругу, практически не знала их. Читала много, да все сокрушалась, что поэзия в мире убывает... Но поэзия Арбенина и его сказки несколько лет назад стали открытием такого масштаба, что я до сих пор помню абсолютно все нюансы этой "встречи". Я благодаря этому человеку пережила редкое, почти невозможное или казавшееся мне уже невозможным чувство: я нашла живого любимого поэта. Я с детства засыпала с книжками под подушкой... Родных, своих собирала по разным векам. И давно убедилась, что в нашем времени просто нет у меня ни одного живого "моего" автора. Все умерли, все ушли... Эта встреча просто встряхнула, заставила снова почувствовать невероятную любовь к языку, как таковому, поверить в него опять, испытать такое же наслаждение словом, какое я испытывала когда-то в детстве, когда меня убаюкивали Цветаева, Пастернак, Блок, Бунин, Набоков, Паустовский... Я никогда не хотела верить в пресловутую "смерть языка", в то, что все уже написано до нас, и удел теперешних поколений только в том, чтобы многократно пережевывать постмодернистскую жвачку. Как человек к слову чрезвычайно чувствительный, я верила, что этот живой поток благодати не может иссякнуть, что творческое преломление реальности через язык все еще возможно, хотя и трудно срастить живое и глубинное с тем поверхностным, грубым и резким, во что превращается слово в дни тотального рынка. Переслушав у Арбенина сразу все и во всех обработках, от Зимовья до АрБаКома, я тогда как-то незаметно и походя открыла для себя действительно целую плеяду талантливых и живых — с самой большой буквы — поэтов, а тех, кого знала, переслушала заново, как перечитывала прежде старые любимые книги. Это была эпоха сплошного расширения моей личной вселенной. Я задыхалась от потребности поделиться красотой, внезапно на меня обрушившейся и просто не оставившей сомнений в том, что "заговор гуманистов" реален. Потом это просто легло на дно, стало частью моего культурного фона, моего воспитания и образования, моего мировосприятия, хотя нового мира мне Арбенин не открыл, а только показал удивительный срез того, что мне самой было всегда известно и присуще по праву рождения в одной из тысяч советских интеллигентских семей, где на хлеб в девяностые едва хватало, зато книжные шкафы были забиты от пола до потолка. Но вот сегодня... В прозрачный осенний день я собирала каштаны в сквере, а рядом, побрасав портфели в кучу листьев, играли дети после школы. Точнее просто бесились, швыряли друг в друга чем-то, кто-то качался на качелях... Видно было, что это обычные нормальные дети, у которых еще столько сил, столько внутреннего запала... И все это сопровождалось топорным рэпчиком из айфона. Громким, отчетливым, тупым. Невозможно было представить более нелепого саундтрека для "такого прекрасного дня"... Господи, как в этот момент мне хотелось, чтобы кто-нибудь смог этим детям подсунуть настоящее! Ведь даже будущее у них уже насквозь пробито этим рэпчиком, прокурено, пропахло дешевым пивом... Но ведь сказки еще живут в нашем мире... И сказки, и сказочники. Мне именно тогда почему-то подумалось, что каждая настоящая песня — не зря... И Айгуль, которая так проникновенно пишет об Арбенине, права в главном: это то самое настоящее. Пишет она с такой безусловной любовью, что я почувствовала каждое слово на вкус, потому что очень хорошо ее понимаю, ведь тоже прихожу на концерты Арбенина погреться, хотя наизусть знаю уже не только слова, но и аранжировки и даже порядок песен в его актуальной сольной программе и в программах с Сердоликом и замечательным Кириллом Комаровым... Коротко не получилось. "Хотел письмишко набрасать, а вышла повесть" (с) " © Copyright: Ксения Гильман, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
