Чтобы два раза не вставать
Kgh: литературный дневник Есть такой анекдот.
Хоронят нового русского. Встает пахан, поднимает тост:
"Спи, Витек, с миром, ты был пацаном по понятиям, пусть тебе земля будет пухом.
Ну, и чтобы два раза не вставать... За прекрасным дам!"
ПОЛЕНОПРЕКЛОНЕННАЯ СКАЗОЧКА. Часть1
Дочь Бреда и Сивой Кобылы настолько напугала мамашку своим рождением, что бедная животина откинула копыта, увидев полено, лающее человеческим голосом на весь скотный двор.
Бред был кобель брехастый, но не бессердечный, и от последствий своих порочных связей не открещивался. Так что воспитатель у сироты был хороший. В конце концов, во дворе тоже привыкли, и даже ласково окрестили До-Чурка.
До-Чурка была смышленой, быстро подросла в здоровую дубину, но для приличия ей не хватало молчаливости. Хозяева подивились на чудо, взяли даже домой, как чревовещателя, но скоро убедились, что проще продать это недоразумение в проезжающий цирк.
Глухой Клоун по прозвищу Скальп как раз нуждался в поводыре, потому До-Чурка пришлась как родная. Странную свою кличку старик получил за нелепый парик, из-под которого вечно просвечивала багровая лысина. Когда клоуну Скальпу надо было выходить смешить публику, его звали по имени, откликалась, конечно же Чурочка, и тащила Клоуна за собой на арену.
Скоро уже никто не помнил, кто Скальп, кто клоун, а кто говорящее полено. Забыли разницу быстро, но и здесь Дочь Бреда не задержалась, потому что брехала почище папаши так, что не давала спать ни акробатам, ни тиграм, ни жонглерам. И все о смысле жизни, об уроках вселенной, и о милосердии при завтраке тигру, о том, насколько нужно жалеть кастратов при жонглировании яйцами и какие позы надо учитывать акробатам, чтобы любители кама-сутры не были оскорблены.
Все речи начинались одинаково: ЗДРАСТИ, Я СКАЛЬП.
У слушающих рефлекторно прихватывало живот, в передвижной сортир выстраивались очереди, а выступления всей труппы приходилось переносить из-за массовой диареи актеров.
Поэтому ночью цирк уехал из очередного городка, прихватив клоуна, а многоречивая обуза осталась привязанной около обрубка березки, на котором на двух языках — человеческом и скотском — висела табличка СКАЛЬП. ЧУРКА БРЕДА. Ну, так читалось. Потому что слог ДО загадила кровавым поносом пролетающая нервическая Ворона, заслушавшаяся речей о том, что она и кому должна в системе мироздания и за неимением сыра одарившая пророчицу тем, что было.
Я СКАЛЬП... Я БРЕЕЕнД... ГУМАНИЗМА, - старательно выводила оставленная Чурка по привычке, когда на залитую лунным светом полянку вывалилось еще одно существо в пилотке по самую жопу и улеглось рядом, благодарно урча и тараща глазенки.
И давай они вместе дрова колоть.
От Эллионоры Леончик:
И тут на До-чурку пролился-таки аплодисментовый дождь. И как всякое полено, она набухла. Сначала слегка. Потом солидности ради покатилась на какие-то сильно платные курсы чревовещателей, выучила два новых слова и огребла еще больше влаги - помимо аплодисментов на нее брызнули слёзы восторга и сопли щастья... Чурку вспутчило до размеров "ни в какие ворота", и она перешла от вещания к просвещению.
Но вдруг пришла осень. Непросыхаемое набухание обрело признаки гниения, но на просушку в приличные дома не пускали, а в неприличных завели новых кумиров, поросших опятами. Осень же!
Так в народе появилась пословица: "Полено гниёт с головы..."
ПОЛЕНОПРЕКЛОНЕННАЯ СКАЗОЧКА. Часть2. ПРИЗРАК СИВОЙ КОБЫЛЫ
«Светлые головы не нужны днем» - сделала вывод До-чурка, и пошла светить подгнившей частью на кладбищенских перекрестках мрачными осенними ночами, пугая редких непритязательных бомжей. На гнилостное мерцание слетались мошки и мотыльки. Первые пытались укусить Поленку за обман - сгорать в огне любви абсолютно не получалось. Вторые просто разбивали свои очаровательные головки о древесину и падали без чувств у лап своей Неопалимой Дубины.
В одну из таких ночей склонная к загниванию Чурочка, заканчивая очередное выступление, увидела приближающееся облако сизо-серого цвета. Облако издавало звуки, похожие на грустное ржание и предсмертный хрип одновременно. Кроме того оно распространяло такой аромат, что мошки и мотыльки в ужасе растворились в предутренней мгле, а те, кто не успел... тот не успел.
Облако надвигалось печально и неуклонно. Отступающая шаг за шагом Дочь Бреда вскоре уперлась спиной в ограду какой-то заброшенной могилки.
- Ой, мамочка, - Поленка без сил плюхнулась на задний сучок.
- А, узнала сразу... - облако сгустилось и приобрело очертания Сивой Кобылы, - Я пришла сказать, что задержалась ты здесь малость..
- Ой, мамочка, не надо, я больше не буду! - залепетала Чурка. От страха ее свечение запульсировало и послало сигнал СОС промежду ног.
- Да не бзди ты так, рано тебе ко мне отправляться. Лучше ухи свои прочисти, мозги не прошу, нет их у тебя... Потому что дважды повторять не буду, а вот явиться второй раз могу запросто. Кароч... Тебя зачем сюда послали загнивать? Чтобы ты тутошней мошкаре балакала, дубина ты брехастая? Затем ты меня своим рождением угробила, чтобы в одиночку здесь сгнить? Нет, так просто не отмажешься! Иди теперь, и заражай гнилью и вспутчиванием всех, кто сможет тебя слушать. Пусть дохнут, мне их души нужны. Да выбирай, мля, своих, подходящих! Понятно тебе?
- Пон-ня-ня-ня-ятно... А как я их узнаю?
- Не, ты воистину деревянная... Сказала же — они тебя слушать смогут больше пяти минут. Для вспучивания реально хватает, а гниение само присоединяется, от соплей и слюней. Те, кто вспутчивания не любят — удобрят тебе репу светлую и уйдут, чего у своего же дерьма сидеть? - призрак Сивой Кобылы начал потихоньку рассеиваться, сливаться с утренним туманом, голос звучал глуше, но все еще был отчетливо слышен и амбрэ ощущалось, - Да в дома не ломись, откуда уже выгнали. В неприличных — опят подсадят, а в приличных — дубины на охране крепкие, одним ударом перешибут...
Утром кладбищенский сторож споткнулся об лежащее на дороге полено, помянул его родственников до десятого колена и вышвырнул за ворота.
Путь в мир был открыт.
Надвигалась зима.
Другие статьи в литературном дневнике:
