Сонет сонет валерий куринский
Автор: Валерий КУРИНСКИЙ https://litresp.ru/chitat/ru/К/kurinskij-valerij/soneti
СОДЕРЖАНИЕ:
- О как мы любим эту нашу краткость
- Жара. Скромна московская сирень
- Ждет понапрасну светлого приятья
- На грядках суток нынче не растет
- Солисты сходят с надоевшей сцены
- Читая листья, люди лето чтят
- Стремительны цветы – так быстро вянут
- На улицах опять светают дети
- Стремленьями расшиты полотенца
- Вновь с будущим подписан договор
- О, жизнь не вся приходится по вкусу
- Торопятся покинутые вдаль
ld_====
***
О как мы любим эту нашу краткость
растягивать и длить исподтишка,
хоть устает то сердце, то рука
и можно выжить, только в прах расстратясь.
Есть много зла. И многое не в радость.
А что-то хорошо – то лишь пока.
И словно не туда течет река,
совсем не худших утопить стараясь.
Но все равно за мигом снова миг
соединяет с тайной напрямик,
которая тебя все дальше манит,
как будто только в том весь смысл людей,
чтоб дольше в плоти пребывать своей
и в беспредельном недопониманьи.
***
Жара. Скромна московская сирень.
И вертится вокруг планеты имя,
зачем-то мне до слез необходимо,
как будто бы и так не светел день.
От этого острей желанье. Вдень
в его иглу продленья нить, родимый,
и пусть ее сучат для нас из дыма,
чтоб мы в конце все превращались в тень.
Здесь правда все, хоть вечно рядом ложь
и, слава богу, в нас живет возможность:
нам кажущимся управлять дано,
преображать то вещь, то звук, то образ,
что музы дарят нам порой, раздобрясь,
когда глубинно сердце влюблено.
09.06.99
***
Ждет понапрасну светлого приятья
достигнутая лишь тобою суть
того, что сути не дает уснуть –
всех вместе нас, во все столетья взятых.
И горько оттого. И не угадан
на следующий миг твой малый путь.
И хочется свернуться, и свернуть
куда-нибудь, где ничего не надо:
ни петь, ни говорить, ни возглашать,
ни восхищеньем молодым дышать,
ни рисовать нарядные картины
тончайшей кистью мысли по холстам
небесно-голубым то здесь, то там,
палаты одиночества покинув.
13.06.99 07.04
***
На грядках суток нынче не растет
бурьян презрения, полынь обмана
и к солнцу тянется, от счастья пьяный,
цветок, который в то же время - плод.
И столько внешнего опять не в счет,
и столько древнегреческого в планах
у лепестков, берущих соки в главном,
чтоб никогда не увядать. Цветет
нас возвышающее постоянство
и лучший - здешний! - мир для чувства явствен
и вот уже доступен для ума,
уже есть вечное в том мимолетном,
что нам дано на всех одном "сегодня",
где истина уже не так нема.
14.06.99 09.37
***
Солисты сходят с надоевшей сцены,
но рампа прошлого сияет им,
по-прежнему возвышенно-шальным,
по-новому роскошно-вдохновенным.
И древность устанавливает цены
на то, что не товар, а сизый дым,
но запах чей душе необходим
всегда, везде и всем, и непременно.
Ах, боже мой, как много значит дрожь,
в которую тебя бросает, сплошь
забытое уже совсем иными!
И так смешон заносчивый другой,
звук не умеющий добавить свой
в уже для всех назначенное имя!
20.06.99 12.12
***
Читая листья, люди лето чтят
и возникает в воздухе соборность,
идет работа ласковая, спорясь,
у мыслей, так похожих на утят,
что вырастут и в небе полетят,
забыв о том, что есть на свете скорость,
что редок здесь патрон, который холост,
и слишком густ живых мишеней ряд.
Играет гаммы бог на флейте утра.
Простор старательными снами убран –
не осознать сознанье Естества
и не осмыслить вечные законы
до самого конца... Листок зеленый
читает нас, мой друг. И мысль - жива.
09.19
***
Стремительны цветы - так быстро вянут.
Быстр и покой, недолговечный брат
тому, кто сменам жизненным не рад, -
у полюбивших их он постоянней.
Экспресс безостановочен. Не станет
самой Земли, но мчать вагонный ряд
куда-то будет дальше, - все стремят
законы бытия. И думать странно
о вечности, о тайнах тех времен,
в которых мир уже не населен
людьми, деревьями и муравьями,
времен, где все уже давно не то,
где даже их нет так же, как простой
недели, вновь изобретенной нами.
24.06.99. 10.46
***
На улицах опять светают дети
и вечереет взрослая толпа.
И жизнь одновременно – на рассвете
и на закате. Зряча и слепа
одна и та же (разная!) судьба,
и тайны нет в том. что она в секрете
от нас пытается держать. Скупа
определенности богиня - редко
являет нечто ненасытным нам.
И так прекрасно душам и умам,
когда им в ощущенье дан хоть очерт,
хоть самый малый ясности намек...
Был ночью дождь. Мой лучший луч намок
и в яркой мысли обсушиться хочет.
27.06.99 09.54
***
Стремленьями расшиты полотенца
в светлице продолжений. Древний сказ –
надеяться, что не в последний раз
синицам мыслей удалось слететься,
чтоб музыку создать на тему детства,
неизлечимо длящегося в нас.
Надежд ткачихи ткут себя. И страсть
вновь оживает, и на сердце – дерзко,
и, слава богу, хочется желать,
идти – идя, не выгорать до тла,
а знать, что есть чему гореть и дальше,
что «дальше» – есть, что снова манит даль,
которой жизнь опять готов отдать,
казалось бы, все виды повидавший.
28.06.99 12.56
***
Вновь с будущим подписан договор,
но о благих намереньях всего лишь,
и сути потому не обезболишь,
от раны не избавишь ножевой.
И вновь не существует status quo,
умеющего продлеваться, полость
его – лишь праздный призрак, не наполнишь
ее вовек тем самым... Ничего
на свете не бывает неизменным,
однако постоянство в нас от тлена
спастись способно, – принимая вид
всегда иной, чтоб сущность сохранялась
и зря не пропадала даже малость
того, что в яви идеалы длит.
29.06.99 11.14
***
О, жизнь не вся приходится по вкусу,
в ней столькое – от смерти и пустот,
и гибельности, от которой жжет
под ложечкой и бесконечно грустно.
И кто-то вдруг – нет-нет, да и укусит,
и за приятельство предъявит счет,
и утаит полправды, и уйдет,
когда всю ночь так нужно быть изустным,
когда необходимо превратить
весь мир в беседку, продлевая нить,
в тот миг уже готовую порваться...
Однако ж, даже крошечный восторг
велит монархом, чтобы я расторг
с печалью договор – в кругу оваций!
30.06.99 10.53
***
Торопятся покинутые вдаль,
надеясь потушить свои пожары,
проветрить жизнь, где горя газ угарный
возобладал, как будто навсегда...
Текут не слезы – судьбы. И следа
нет на щеках у вечности, и лары
дом покидают драгоценный, старый,
который заменял им города.
И дань дьяволиада собирает,
когда мы при воспоминанье рая
переживаем муку, замерев,
не понимая, что же здесь творится,
на этом свете, где размылись лица
и люди не смеются на заре...
01.07.99 16.02
Другие статьи в литературном дневнике:
