– Посланник, я не знаю.
Меж чуждых алтарей и мёртвых звёзд
(для никого упавших) – дотлеваю
вдоль километров каменных заноз.
Скажи, вся эта череда – навечно?
– Не я построил этот человечник,
не мной генноисправлена лоза.
Из ягод местных сок течёт... двоичный,
полутона – забыто-архаичны...
ты стремена-то помнишь?
– Тормоза?
– Забыл... А дней – в обрез.
Слезай со сцены
(чужая роль – не повод всё забыть),
заблудший результат переоценок...
из формулы оставивший – "не быть".
Шагай за мной с асфальтовых обочин,
туда, где воздух сух и обесточен –
в ковыльный отсвет прошлых лет.
Плыви за ветром вдоль морщин проселков.
Теней вечерних обнимая холки –
молчи травой.
Курган споёт в ответ.
Когда слова тысячелетней песни
вольются в кровь – замкнётся круг времён
и скорлупа кирпичной кладки треснет.
Тогда скачи, ты всё ещё силён.
– С тобой?
– Не время. Будет конь твой белым.
Стрела чужая запоёт победно –
копыта разорвут траву-полынь,
в последней скачке покидая степь –
тогда зови.
– Я должен всё успеть.
– Ночь звездной будет, впереди теплынь...
Ещё не зацвела твоя полынь.
