Что в мыслях у тебя... Монахи, лавра,
да киевский каштан стоит в свечах.
Кофейный аромат и запах лавра,
и вечер без любви совсем зачах,
осунулся и сник. Метро, подземка.
Я был там, ну а ты, скрывая дрожь,
бормочешь о жлобах, жующих семки,
залётной лимите. Шипишь - не трожь
мой княжеский наряд. Не смей касаться
имперских вечеров - они родней.
Рифмованная бредь мистификаций -
кофейный аромат прощальных дней,
а там уже отъезд. Права, чего там,
я в Киеве на час, на два, на три.
Охота отвалить, подальше, к чёрту,
а ты смотри мне вслед. Смотри... смотри.
Сверкают купола Софийского собора,
но к морю бы сквозь парк, где соль и йод.
Где птичьи голоса и пёсьи своры,
где бублики старушка продаёт.
Согреться на песке и голоштанным
ребёнком задремать под шум волны.
И там, и здесь цветут одни каштаны,
да запахи и здесь, и там сильны.
Плутать в проходняках, молиться в храмах.
Ну что тебе сказать - что здесь, что там
пустые вечера, сквозная драма,
имперские замашки по пятам.
И ты не попрекай, что, мол, содеял
рифмованное зло своих затей.
Как много русских слов у иудея,
как молится на русском иудей,
никто не разберёт, а я - тем паче,
и схиму не приму, и не проси...
Но если замолчу, то кто заплачет
о киевских каштанах на Руси.
